Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. Произошло невозможное. Кроме Глав Гильдий, пользовавшихся для этого своими артефактными заклинаниями, ни один маг не мог стать отцом. Это была плата за силу, которой наделяла его магия. Мало того, заклинания, используемые Великими, могли произносить только мужчины.
Не знаю по чему, но Таурон не любил женщин, что было видно во всех его «Заповедях».
Как она забеременела, я не понимаю, но не верить ей я не мог. Это факт!
– Я не знаю, – Дайана сама казалась растерянной. – Я понимаю, что это невозможно, но это получилось.
Значит так, – произнес я, – до последнего момента это должно остаться тайной. Открыв это, мы просто уничтожим пару непреложных законов Шандала, а сейчас для этого не время и не место.
– Понимаю, – прошептала Дайана, – постараюсь скрыть все, настолько, насколько это возможно.
Дальше, мы постарались отбросить все плохие мысли, и занялись тем, что предначертано природой мужчине и женщине. Но, все же известие о беременности, не давало мне покоя. Такие вещи, как правило не происходят просто так. Скорей всего, если Дайана не ошибается, все это было предрешено.
Но с какой целью?
С этими невеселыми я, через портал открытый Сэнтором, оказался в Великом Лесу Друидов.
Лес стал реже и вскоре я вышел из него и передо мной раскинулся стоявший в низине, великолепный город, окруженный высокой и мощной стеной из деревьев, которая по прочности своей не уступала любой каменной стене в городах Шандала. Стена была живая, и это делало ее не просто укреплением, а смертельно опасной для противника. Вековые деревья с стволами в три-четыре обхвата шириной, казалось, вросли своими ветвями друг в друга, так тесно они росли. Их переплетали невероятной толщины лианы. В их зарослях я различил сверкание сотен глаз зверей, притаившихся охранников города.
Меня встретили у ворот, словно высеченных в стволе огромного дуба. Два эльфа, повели меня в город, к возвышающемуся на южной стороне, дворцу Друда.
Пробираясь между домов, которые большей частью располагались на деревьях, прячась в раскидистых ветвях, я старался не наступить, на бесчисленное множество всевозможных животных, снующих под ногами. Сами жители, большей частью эльфы, встречавшиеся на моем пути, не обращали на эту суматоху никакого внимания. То здесь, то там слышалась музыка. Лютни и свирели, излюбленные музыкальные инструменты лесного народа. А, сама музыка, была просто священна среди эльфов. Все имеющие талант к ней, сразу становились, чуть ли не национальными героями. Люди не могли похвастать подобными талантами, но свои барды были в каждом королевстве. Тем не менее, эльфы считались лучшими среди всех.
Наконец мы вышли к дворцу Друда, в отличии от других дворцов Глав Гильдий, он находился не в центре города, а на самой окраине. Задняя часть его сливалась со стеной леса, окружавшей город. Дворец не был большим. Двенадцать могучих дубов, держали на своих ветвях, невероятной красоты сооружение, с бесчисленными башенками и башнями, и узкими, стрельчатыми окошками. Наметанным глазом я разглядел несколько десятков лучников, спрятавшихся, за пышными зелеными кронами.
Дворец был настолько замысловато построено, что с первого раза казалось, что это хаотичная смесь всевозможных выступов и углов но, приглядевшись, я понял, гордую красоту и симметрию замка. По деревянной лестнице, увитой плющом, я поднялся к центральному входу и через несколько минут, стоял перед входом в тронный зал Главы Зеленой Гильдии, Друда.
Интриги и власть
«Хаос и война, смерть и разрушение, все это придумал человек, чтобы насытить свою непреодолимую жажду власти. Жадность, алчность, коварство, измена, – все это нормальные человеческие чувства. Любовь, скажете вы? Ее нет. По крайней мере, в те времена в Шандале, любовь была столь же редкой, сколь мир, то есть почти не возможной…»
«Если все же дойдет до войны меж вами, Великие, строго соблюдайте мои наставления, иначе хаос поглотит вас и не будет спасения ни для кого….»
Флэр сидел напротив Друда, за столом, в небольшой комнате, служившей в Зеленом замке, для личных переговоров. Он чувствовал себя неуютно. Несмотря на свой рассказ, казавшийся самому магу очень убедительным, чувствовалось, что Друд не верит до конца.
– Я выслушал твой рассказ, маг. Но кое-что в нем меня смущает, – Друд плеснул в свой кубок вина, из стоявшего на столе кувшина – насколько я знаю, Черное Королевство, всегда было союзником Красного, не взирая на смену Глав Гильдий. Не вериться мне в непостоянство Дэдрона.
– Но, тем не менее, это факт, – заметил Флэр, лихорадочно перебирая в голове всевозможные варианты подтверждения своих слов.
– Допустим, – проговорил Друд, – если верить тебе, именно рейнджер стал причиной смерти Ариэлы, вмешавшись в ее схватку с Дэдроном?
– Да, Дэдрон одолевал и Ван не выдержал.
– А, откуда ты это знаешь?
– Увы, я был там, в конце схватки.
– Именно ты спас Дэдрона?
– Можно сказать, что так. Но мы с ним были союзниками. Теперь же он считает меня виновным во всех его несчастьях, и тайно поддерживает Фрэгга, мятежника, поднявшего восстание против законно избранного Главы Гильдии. Мало того, Ван, считает, что именно я убил Ариэлу. Откуда возникла у него эта чудовищная мысль? Да, я дрался с Ариэлой, но не убивал ее, так как рассказывает тот. Сдается мне, что рейнджер сам это придумал, чтобы скрыть свой промах.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Друд, – я знаю рейнджеров, и слышал о Вэннете. Такой поступок не в его стиле, хотя история с убийством Дэвирна, меня сильно настораживает. Так и не известно, кто его послал. Хорошо, допустим, я поверил тебе. Так, что же ты хочешь от меня?
– Я хочу заключить мир. Дело в том, что рейнджер будет просить вас, обьявить Дэдрону и мне войну. Я не вижу причины для нее, и мне хотелось бы быть уверенным в своем тылу, когда я буду сражаться с
