выдумывал, и вся ответственность за происшедшее лежит не на нем, а на Крысе. Он заметил, что при этих словах Шурик испытал громадное облегчение. А с Крысой нужно будет ещё поговорить. И по поводу Шурикова носа, и по поводу часов. Они прослужили Профессору верой и правдой больше двадцати лет и были подарены очень дорогим для него человеком. Заросли закончились, и их опять встретил шум городских улиц.
— Пойдём звонить? — спросил Сергей.
— Нет, — ответил Войцех Казимирович. — Сначала снаряжение, звонок потом.
— А вы знаете, где достать пушку?
Профессор кивнул. Сергей посмотрел на него с уважением.
— Вот только идти нам придётся опять к вокзалу, поэтому нужна будет ваша помощь, Серёжа.
— Я готов.
— Благодарю вас.
Все трое выбрались из зарослей и двинулись в путь. Человек, который интересовал Войцеха Казимировича, находился на привокзальном рынке. Человека звали Coco, но это было не имя, а кличка, и сам он был не грузин, а чистопородный великоросс.
Когда они прибыли на место, Сергей внимательно выслушал подробное описание Coco с перечнем мест, где его можно было найти, и ушёл. Профессор остался ждать в переулке напротив главного входа, а Шурика они посадили, от греха подальше, в скверике, сказав ему отдыхать здесь на лавочке и ждать их прихода.
Сергей появился через двадцать минут. Рядом с ним шагал низенький обрюзгший Coco с чёрной щетиной на полных щеках и надвинутой на глаза шапочкой.
Сзади них, подставляя солнцу выстриженные, крепкие, как тыквы, затылки, двигались два амбала, постоянно сопровождавшие Coco.
Процессия неторопливо приблизилась к старику.
— Здравствуй, Профессор, — сказал Coco, просвечивая Войцеха Казимировича из-под кепочки маленькими, широко поставленными глазками.
— Здравствуйте, Coco, — поприветствовал его поляк.
— Человек говорит, — Coco кивнул в сторону Сергея, — что у тебя ко мне дело?
— Именно. Нам нужен ваш товар.
Глазки Coco блеснули.
— И много?
— Одна… вещь.
Видимо, Coco рассчитывал на большее, потому что огонёк в его глазах погас.
Все же он деловито осведомился:
— И сексуары?
Профессор изо всех сил постарался удержать улыбку.
— Да. Много аксессуаров.
— Пойдём, — кивнул Coco.
Они загрузились в находившийся на рыночной стоянке «Чероки» пятнадцатилетней давности, приобретённый Coco в одной из Прибалтийских республик, хотя до нужного места было всего два квартала. Но пешком ходить Coco отказывался категорически, считая, что это подрывает его авторитет. Один из тыквоголовых сел за руль, и они поехали.
Поворот, затем ещё один, и джип остановился у одного из девятиэтажных домов, окружавших макаронную фабрику. Все выгрузились и подошли к лестнице, ведущей в подвальное помещение. Этот подвал находился в полном распоряжении Coco. Доступ в него преграждала железная дверь с тремя замками. Coco достал связку ключей и приступил к длительной процедуре отпирания. С последним из замков он возился особенно долго, там что-то заедало. Coco кряхтел, матерился и дёргал ручку двери, надеясь, что это поможет. Замок посопротивлялся минуты три, затем сдался, и дверь наконец-то отворилась.
— Ф-фу, — выдохнул Coco. — Заваливай.
Он шагнул первым и включил свет. Две лампы, укреплённые на потолке, явили им небольшую комнатушку с рядом шкафчиков у левой стены и простым однотумбовым столом в правом углу. Комната выходила в длинный узкий коридор, дальний конец которого терялся во мраке.
Они вошли внутрь. Амбалы пристроились у шкафчиков, Сергей остался за спиной Профессора у выхода.
— Ну, так чего тебе? — спросил Coco.
— Две коробки патронов к «браунингу».
— Стандарт?
— Да. И что у вас сейчас есть из автоматического?
— «ТТ» есть.
— Китайский?
— Наш. Из военной части подогнали.
— Старый?
— Обижаешь. Ещё в смазке. Четыре обоймы к нему.
— Подходит. Несите.
Coco дал знак тыквоголовым оставаться на месте и вышел в коридор. Пробыл он там недолго, а вернувшись, выложил на стол перед Профессором две коробки с патронами, длинноносый «ТТ» в провощённой бумаге и четыре обоймы.
— Хорошо, — сказал Войцех Казимирович, сгребая все это хозяйство со стола и раскладывая по карманам пальто, а затем добавил:
— В долг.
Coco переменился в лице.
— Как? Как это в долг? Ты чего метёшь?
Профессор бросил одну упаковку патронов Сергею. Тот поймал её на лету.
Тыквоголовые у шкафчиков обеспокоенно задвигались. Они тоже не привыкли, чтобы здесь брали в долг.
— Обыкновенно, — сказал Войцех Казимирович. — Как друзья одалживают друзьям. Мы ведь с вами друзья, Coco?
— Да какие, на хрен, друзья?! — раздражённо закричал он, брызгая слюной.
Амбалы за спиной Профессора направились к ним. — Ты что, думаешь, я не знаю, что происходит? Всех ваших гребут без разбора, причём не только у нас, а везде, по всему городу. А о тебе вообще отдельный разговор. Всю ментуру подняли на ноги, ищут тебя по всем нычкам. Вас, может, к концу дня уже хлопнут, а ты говорить «в долг».
Стол был невысокий, и Профессор перемахнул через него одним движением.
Вторым движением, настолько быстрым, что его почти никто не заметил, он взял шею торговца в захват, используя трость как рычаг. Coco даже удивиться не успел. «Медлительный он все-таки, — подумал Войцех Казимирович. — При его роде занятий это достаточно серьёзный недостаток. Когда-нибудь он будет стоить ему жизни».
— Ты что, смерти мне желаешь, Coco? — нарочито грубо спросил он его.
Иногда грубость является единственным радикальным средством в разговоре с определённым сортом людей. Такими, как Coco, например.
— Не-е… — прохрипел владелец подпольного арсенала. Говорить и дышать сейчас Coco было не очень удобно, потому что трость Профессора давила ему на горло, как раз между кадыком и основанием челюсти. Войцех Казимирович слегка усилил захват и услышал, как у того затрещали шейные позвонки.
— Назад! — крикнул он амбалам. — Назад, не то сломаю ему шею!
Coco пробулькал что-то и замахал рукой, словно отгонял надоедливую муху.
Тыквоголовые неохотно послушались и отошли назад к шкафчикам, насторожённо поводя головами. Надо было что-то делать, а что именно, они не знали. Сергей в это время продолжал демонстративно заряжать свой «браунинг».
— Нехорошо, — сказал Войцех Казимирович и немного ослабил объятия, — нехорошо ты с людьми
