— У моста.
— Ага, понятно. Там ещё спортплощадка и павильон рядом. Точно?
— Точно.
— Ну, в общем-то… — Сергей затянулся. — Это вы сами место выбирали?
— Сам. А что, вам оно не нравится?
— Да нет. В общем-то, толково подобрано. И просматривается далеко. И причалы рядом — через тот гадючник удирать легко, если нужно будет. Только вбт вода кругом.
— Ну и что? Воды-то вам чего бояться после вчерашнего купания?
— Нет, я к тому, что река отсекает нам половину путей отхода. Вот смотрите.
Сергей подобрал палочку и, щурясь от сигаретного дыма, попадающего в глаза, стал чертить на земле.
— Видите? Если что, уйти можно только вперёд и в стороны. То есть им понадобится ровно вдвое меньше людей, чтобы окружить нас. Понимаете мою мысль?
— Понимаю, Сереженька, прекрасно понимаю. Но вы посмотрите на эту территорию. А теперь представьте себе, сколько народу потребуется, чтобы оцепить это хотя бы полукругом. Армия. А кроме того… — здесь Профессор заметил, что Шурик начинает невольно проявлять повышенное внимание к содержимому своей сумки, и скомандовал:
— Так, а ну-ка быстро накрыли походный стол! Время нам все равно коротать, поэтому подкрепим свои силы. Так сказать, двух зайцев одной…
Никто не возражал. Шурик моментально извлёк припасы. Сергей вскрыл банки, нарезал колбасу и хлеб. Профессор свинтил крышечку с «мерзавчика», которого они взяли исключительно в профилактических целях, чтобы не схватить воспаление после ночного заплыва.
— Шурик, будете? — спросил Войцех Казимирович, протягивая ему бутылочку. — От простуды. Шурик виновато покачал головой.
— Не, Профессор, спасибо. А простуды и так не будет, я привык. Мне лучше кока-колу.
— Прошу вас, — Войцех Казимирович протянул флакон с зельем Сергею.
Одноразовых стаканчиков им не встретилось, поэтому сейчас приходилось потреблять сей продукт «из горла».
Сергей принял бутылочку, поставил ноготь большого пальца на предполагаемую середину и прикрыл один глаз, как боец перед выстрелом.
— Ваше здоровье, — пожелал он Профессору с Шуриком и по-гусарски, задрав донышко бутылки к небу, отставив при этом оттопыренный локоть, опростал свою дозу. — И-эхх, — выдохнул он, затем передал бутылку Войцеху Казимировичу, мотнул головой и с завидным аппетитом набросился на закуску.
Профессор аккуратно взял бутылочку и поднял её на уровень глаз так, что серый бетонный блок перед ним расплылся и смешался с синью неба. В этот момент он принёс молитвы всем своим богам, чтобы этот кошмар наконец закончился и, главное, чтобы все остались живы, но сказал только:
— За удачу! — и выпил.
С минуту они молча налегали на еду, а затем Сергей вернулся к прерванному разговору:
— Армия… Вы считаете, Войцех Казимирович, для них это проблема?
Профессор не стал поправлять его официально-вежливое обращение. В. конце концов, если Сергею так удобнее, пусть называет его по имени-отчеству.
— Вы же видите, какую деятельность они развернули. Что стоит им оцепить район, где наверняка будет находиться интересующий их человек? Да они не одну, а десять армий бросят на это место.
Войцех Казимирович покачал головой.
— Нет, Серёжа. Они побоятся нас спугнуть. Они не смогут согнать туда много народу, потому что иначе мы заподозрим неладное и не явимся.
— Правильно. Поэтому там никого и не будет, кроме этого Николая Николаевича. А как только… Что с вами? Профессор! Что?! Что такое?!
Лицо Войцеха Казимировича внезапно перекосилось так, что Сергей, прервав свою речь, озабоченно привстал. И даже Шурик замер, раскрыв рот, с бутылкой кока-колы в руке.
А Профессор все смотрел и смотрел в одну точку, не в силах оторвать взгляд. Он только теперь обратил внимание, что именно Шурик использовал в качестве подставки под свою бутылку.
Это была дискета для персонального компьютера.
ПОГРАНИЧНИК. ИСКУССТВО НАЖАТИЯ КЛАВИШ
— Шурик… — с ласковой интонацией мурлыкающего хищника произнёс Профессор, вновь обретая дар речи и тыча перед собой набалдашником трости. — Это что, Шурик?
— Подставка, — гордо произнёс тот и, подняв, продемонстрировал то, что он подкладывал под бутылку с колой.
Сергея как громом поразило! Шурик держал в вытянутой руке дискету, вложенную в красный бумажный конверт квадратной формы.
— Будьте так добры, — Профессор протянул руку, — покажите, пожалуйста.
— Вот, — Шурик охотно подал ему красный квадратик.
Профессор бережно принял его из рук Шурика и аккуратно-аккуратно, за край вытянул дискету из конверта. Затем, держа её в растопыренных пальцах, принялся осматривать, поворачивая во все стороны.
Крутин не утерпел и пододвинулся ближе к Войцеху Казимировичу, внимательно наблюдая за его манипуляциями.
Дискета была абсолютно чёрной. Никаких наклеек, пометок, надписей, ничего.
Столь же тщательно они осмотрели конверт. Тот же результат. Девственная чистота, если не считать следов ржавчины и пыли.
Профессор вложил дискету обратно. Взяв её двумя пальцами, он потряс ею перед лицом Шурика и спросил:
— Где вы э т о взяли?
Шурик растерянно смотрел на него, подозревая, что он сделал что-то нехорошее, но не в силах понять, что именно. Профессор это заметил, поэтому его лицо смягчилось, а из голоса исчезли кровожадные нотки.
— Шурик! Родной вы мой. Откуда к вам попала эта вещь?
— Вовка дал, — тихо сказал Шурик.
— Какой Вовка?
— Вовка Колесо.
Профессор замолчал, видимо, пытаясь вспомнить, кто такой Вовка Колесо.
Судя по всему, ему это не удалось, потому что Войцех Казимирович задал новый вопрос:
— Кто это? Откуда он?
— С Варшавки.
Профессор повернулся к Сергею:
— Из Варшавской общины. Они занимают район Варшавки и юго-западную часть свалки. Понимаете?
Крутин кивнул. Ещё бы! Вполне могло выйти, что перед ними сейчас находилась именно та дискета, ради которой раскручен весь этот гигантский механизм. Если это так, то у судьбы, что ни говорите, а есть своё извращённое чувство юмора.
— А где он её взял? — продолжал допытываться Войцех Казимирович.
Шурик с потерянным, видом покачал головой.
— Не знаю. Он хотел эту штуку выбросить, а я попросил отдать мне. Она красивая и интересная. А он сказал: «На». Только попросил взамен. Я отдал ему ремень для штанов. Почти целый.
— Так, — сказал Профессор и потёр щеку, на которой проступила седая щетина. — Ну а когда это было?
— Вчера, — неуверенно ответил Шурик.
— А поточнее. Утром?
— Нет. К вечеру уже. Перед тем как темнеть начало.
