прекрасна! И в этой красоте вдруг промелькнули одиночество и беззащитность. Его недовольство жизнью, тщательно культивируемое высокомерие по отношению к близким, горечь последних десяти лет вдруг волной поднялись в душе и разом схлынули, пролившись, казалось, из самого сердца невидимой лужей крови.
Внезапно охваченный состраданием, он потянулся к женщине, чтобы обнять ее, прижать к груди…
И замер, пораженный неожиданной мыслью.
Нет. Он не имеет права. Эта женщина ему не принадлежит. Странно, впрочем, что она не бросилась на шею своему дорогому Харри, как следовало ожидать. Выпрямив спину, она отошла от стены и нагнулась, чтобы поднять с пола чулки.
Было видно, что она рассержена, но это не умаляло ее прямо-таки неземной красоты.
Виконт, немного успокоившись, надел маску обычного холодного безразличия.
— Ну что, — бросил он как можно небрежнее, — все, можно считать, улажено? Ладно, пойду, не буду вам мешать.
Но в этот момент Харолд Маркем наконец-то обрел дар речи.
— Э-э… л-лорд Делакорт, если не ошибаюсь? — произнес он, с трудом выговаривая слова. — П-прежде чем вы уйдете, позвольте задать вам один вопрос: почему вы пытались изнасиловать мою сестру?
Преподобный мистер Коул Амхерст предавался ежедневным любовным утехам с женой, когда дворецкий, постучав в гардеробную, объявил об очередном визите лорда Делакорта, его беспутного шурина.
Тяжко вздохнув, ее светлость несколькими точными движениями завершила начатое, потом завязала на муже галстук и, хлопнув его по мягкому месту, выпроводила из спальни — узнать, каким новым лихом занесло к ним этого гостя.
Сама же Дженет, или леди Килдермор, кротким нравом не отличалась, поэтому ей пришлось на пару минут задержаться, дабы совладать с поднявшимся в душе раздражением. В последнее время милый братец начал выводить ее из себя. Увы, Дэвид приходился ей всего лишь сводным братом, а уж если быть до конца точной, то еще и тайным — то есть незаконнорожденным.
Но Дженет не желала быть точной. Она всем сердцем любила Дэвида и охотно хранила его секреты. Однако ее бесили его несносный характер и умение появляться в самый неподходящий момент. И вот он опять в Элмвуде, приехал донимать ее!
Хотя… он же вызвал не ее, а Коула. Как странно! Ее муж и Дэвид усердно демонстрировали взаимную неприязнь или, лучше сказать, с удовольствием друг над другом измывались. И немудрено: свет не видывал еще двух столь разных людей.
Интересно, зачем брату понадобился Коул? На дворе уже стемнело, к тому же Дэвид собирался провести эту неделю в Ньюмаркете. Почему же он здесь, в самом центре Кембриджшира, почти в тридцати милях оттуда?
Снизу донесся сердитый голос брата, и Дженет не удержалась от любопытства. Вколов в волосы последнюю шпильку и погладив свой круглый животик, она отошла от зеркала и сбежала по лестнице с быстротой, пожалуй, непозволительной для дамы в ее положении.
Суть мужского спора стала ей ясна еще раньше, чем она ступила на лестничную площадку первого этажа.
— А я говорю, она будет моей женой, черт возьми! — басил Дэвид за дверью гостиной. — Прошу тебя, Амхерст, сию же минуту пошли кого-нибудь к архиепископу! Воспользуйся своим влиянием, достань мне особое разрешение! Срочно!
Внезапно Дженет услышала пронзительный женский крик:
— Боже правый, да ты и впрямь сумасшедший! Не просто насильник, а еще и безумец! Достань хоть дюжину разрешений, каких хочешь — особых или обычных, — но я скорее сойду в могилу высохшей старой девой, чем выйду замуж за психопата!
Потом Дженет услышала голос мужа. По его мягкому тону было ясно, что он пытается урезонить шурина.
Но Дэвид оставался непреклонен.
— Возможно, ты права и я действительно сумасшедший. Но как было не свихнуться, проведя целых три часа в одном ландо с рыжей сварливой мегерой? — прорычал он.
— О! — воскликнула женщина. — А кто в этом виноват? Я, что ли?
Из кухни высунулась голова миссис Бертвистл. За маленькой экономкой маячила кухарка. Сердито взглянув на них, Дженет прошагала по коридору в гостиную.
— Какой у вас здесь занимательный разговор! — благодушно сказала она, поплотнее прикрывая за собой дверь. — Наша прислуга вся внимание.
На нее обратилось сразу три пары удивленных глаз. Амхерст слегка побледнел, взгляд Дэвида горел упрямством и горькой насмешкой. Однако внимание Дженет остановилось на стройной очаровательной девушке с волосами цвета пламени.
Она стояла у камина, одетая в поношенную мантилью и синее дорожное платье, явно видавшее лучшие времена. Несмотря на это, голову ее украшала изящная модная шляпка. Заплаканное лицо девушки выражало мрачную, непоколебимую решимость.
— Разрешение на венчание без церковного оглашения брачующихся, выдаваемое архиепископом Кентерберийским.
— Дорогая, — сказал муж Дженет, — будь добра, проводи лорда Делакорта в мою библиотеку. И распорядись насчет кофе. Бог свидетель, ему сейчас не помешает чашечка этого напитка.
— Да не хочу я кофе! — вскинулся Дэвид. Дженет поразил его страдальческий, напряженный голос.
— Конечно, дорогой, сейчас будет кофе, — прощебетала Дженет, — но сначала представь меня нашей гостье.
— О Боже, я совсем забыл о приличиях! — Коул устало провел рукой по глазам. — Познакомьтесь, леди Сесилия, это моя жена, Дженет Амхерст, леди Килдермор. Дорогая, это леди Сесилия Маркем-Сэндс.
— Которая скоро будет леди Делакорт! — процедил Дэвид сквозь зубы.
Метнув на него уничтожающий взгляд, леди Сесилия, обернувшись к Дженет, присела в изящном реверансе. Эта милая девушка хоть и плохо одета, но явно хорошо воспитана, отметила про себя Дженет. Вот так история! Взявшись за ручку двери, она протянула другую руку брату.
— Пойдем, Дэвид.
— Ну, уж нет! — Он сдвинул брови и упрямо скрестил руки на груди. — Я никуда не уйду из этой комнаты, слышите? Меня обвинили, обругали и наверняка надули. Я приехал, чтобы исправить эту ужасную ошибку.
— Ошибку? — Леди Сесилия Маркем-Сэндс яростно сверкнула глазами. — Вы совершили ошибку, когда решили взять меня силой! Вы полагали, что я мягкотелая дурочка и позволю надругаться над собой? Ошибаетесь.
Дэвид вздернул подбородок. Взгляд его метал молнии.
— А мне показалось, что ты была не против, Сесилия. Ведь ты отвечала на мой поцелуй. И отвечала страстно. Ты готова была отдаться мне!
Сесилия топнула ножкой.
— Ваша репутация всем известна, сэр. Я никогда в жизни не отвечу согласием такому мужчине, как вы!
— Однако моя репутация не помешала тебе целовать меня, — парировал Дэвид.
— Негодяй! — Она рванулась, было вперед, как будто собиралась прыгнуть на Делакорта и выцарапать ему глаза, но Коул ласково положил ладонь на ее плечо.
Дэвид отступил на шаг и с мольбой взглянул на Коула.
— Ты видишь? Она ненормальная! Бестия! Я не позволю ей… — он презрительно кивнул головой в сторону девушки, — оскорблять мое достоинство.
Руки Коула, напрягшись, сжались в увесистые нехристианские кулаки.
— Угомонись, Дэвид, прошу тебя! На мой взгляд, ты оскорбляешь себя собственными же признаниями. Или ты уходишь вместе с Дженет, или мы сейчас подеремся.
По лицу Дэвида пробежала тень замешательства. Он послушно опустил руки и, к удивлению Коула, вышел из комнаты. Сестра поспешила за ним.
Когда дверь за ними закрылась, Коул мысленно выругался и, подойдя к маленькому столику под окном, дрожащими руками налил два бокала вина.
Вернувшись к девушке, он подал ей бокал.
— Выпейте, дитя мое, — мягко сказал он, — или, если хотите, я налью вам капельку бренди. Девушка царственно расправила плечи.
— Спасибо, — сухо произнесла она, — но я не нуждаюсь в успокоительном.
Коул промолчал, жестом указав на кресло. Девушка нехотя села, аккуратно расправив юбку на коленях. Коул подошел к камину и принялся с остервенением ворошить угли кочергой.
Черт бы побрал Дэвида!
«Нет, нет! Прости меня, Господи, за такие слова, но этот парень вечно влипает в истории!» Коул боялся, что на сей раз его непутевый родственник не сумеет выбраться сухим из воды.
Леди Сесилия Маркем-Сэндс была ему незнакома. Впрочем, Коул мало интересовался английской знатью: зачем забивать голову подобными пустяками? Как ученый и скромный служитель церкви, он ограничивался только теми вещами, которые были ему понятны.
Но то, что случилось сейчас… Даже Коул предвидел большой скандал в свете и молил Бога, чтобы тот помог ему хоть как-то смягчить ситуацию.
Он с громким лязгом сунул кочергу обратно в подставку и сел напротив леди Сесилии.
— Видите ли, — мягко начал он, — лорд Делакорт — мой хороший друг, хоть со стороны это выглядит по-другому.
— Он мне об этом сказал, — отозвалась девушка, насмешливо фыркнув.
Коул медленно протянул ей руку.
— Но, прежде всего я священник, поэтому можете не сомневаться: я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь. Вы мне верите?
Леди Сесилия с подозрением взглянула на него, еще раз тихо фыркнула и осторожно вложила ему в ладонь длинные тонкие пальцы.
Коул слегка встревожился. Несмотря на теплую весеннюю погоду, рука девушки была холодна как лед. Это, вероятно, от потрясения. Как только он увидел ее в гостиной — такую бледную, дрожащую и невероятно одинокую, то сразу же подбросил в камин еще поленьев, но это ее не согрело.
Он осторожно сжал ее пальцы.
— Моя дорогая, скажите, кто за вас отвечает? Яркие голубые глаза девушки сердито сверкнули.
— Вообще-то я всегда отвечаю за себя сама, сэр. Коул мысленно улыбнулся.
