разорения. Ждал, когда ты вернешься домой. Гадая, ненавидишь ли ты меня. И в конце концов я сделал то, что вынужден был сделать. То, чего делать мне никогда не следовало. Я позволил рассудку убить мечты.
— Ты женился, чтобы спасти семью, — тихо сказала Хелен.
— Да, я сделал то, что мне казалось правильным. И в первую брачную ночь я лег с женой двадцатитрехлетним девственником. Представь мое потрясение, когда я обнаружил, что девственным в постели оказался лишь я один.
Хелен онемела, потом все же выдавила:
— Но ты был верен ей, да?
— Стоя в храме Святого Михаила, я клялся отдать Кассандре все: мою верность, честь, имущество, каким бы скудным оно ни было в то время. Да, я выполнил свою клятву.
— Иначе ты и не смог бы.
Хелен знала, что Кэм сдержал бы слово в любом случае, любой ценой. Но сейчас он, судя по всему, нарушил свою договоренность с миссис Белмонт, и она поняла, чего стоило ему так поступить. Почему он это сделал? Ради нее? Ради них обоих? Мысли у Хелен путались, тем не менее она была уверена в одном: Джоан вздохнет с облегчением, хотя Кэм, возможно, не догадывается об этом. Ведь он не мог знать и того, каким адом станет в итоге его первый брак.
Поколебавшись, она сказала:
— Но твоя жена не была столь же верной тебе, да?
Она почувствовала, что он вдруг успокоился.
— Господи, Хелен! Есть ли что-нибудь такое, чего ты не замечаешь? Или я должен снова поблагодарить мою сестру?
— О, ты не должен винить Кэтрин, — возразила Хелен. — Я знаю тебя, Кэм, и слишком хорошо. Я также вижу, что Ариана во всех отношениях — твоя дочь.
Кэм передвинулся на край постели и сел, обхватив голову руками.
— Между нами не должно быть секретов, Хелен, — наконец прошептал он. — Я рад, что ты знаешь. Но Ариана — невинное дитя и так же не отвечает за грехи своих родителей, как мы — за грехи наших.
Хелен встала на колени позади него, обхватила его руками и прижалась головой к его широкому плечу.
После долгого молчания Кэм снова заговорил:
— Я знал, Хелен. Я знал, и Кассандра знала, что она носит не моего ребенка. Я не делил с ней супружеское ложе много месяцев. Но я ничего не сказал. Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что считал это наказанием за женитьбу на женщине, которую не любил. Не мог любить.
— Ах, Кэм, с чего ты взял, что непременно должен быть наказан?
— В отличие от Кассандры я ложился в ее постель девственником. Но сердце мое было так же разбито, как была уничтожена ее девственность. И я постоянно задаю себе вопрос: чей грех больше?
Хелен устало откинулась на подушки.
— Ты не совершил никакого греха, Кэм. Браки заключаются и без любви, однако не могут сохраниться без супружеской верности.
Кэм резко встал и, подойдя к окну, раздвинул занавески. Несколько минут он стоял молча, вглядываясь в ночную мглу.
— Еще час — и рассветет, Хелен, — наконец сказал он. — Скоро я должен уйти или рискую еще больше скомпрометировать тебя. — Он медленно повернулся к ней. — Я хочу решить вопрос о нашей свадьбе.
— Нет! — Хелен дрожащей рукой перекинула тяжелые, спутавшиеся волосы через плечо. — Я не стану подчиняться давлению, Кэм! И вообще многое изменилось.
— Что именно, Хелен? Что ты хочешь сказать?
— Я сама добилась всего в своей жизни, как и ты, Кэм. Прости, если я не спешу легко отказаться от достигнутого.
— Ты не хочешь, чтобы я заботился о тебе? Не доверяешь мне? — Боль промелькнула в его глазах.
— Я должна рассчитывать на себя, Кэм. Так всегда и было. — Она замолчала, явно заколебавшись. — Скажи, Кэм, придя сегодня ко мне, ты хоть немного верил в мою порядочность? И мою добродетель?
Кэм, все еще стоявший у окна, выругался.
— Значит, ты хочешь, чтобы я страдал? Я знаю, что заслужил это.
— Не страдал, Кэм! — Она раздраженно всплеснула руками. — Просто эта перемена в тебе кажется мне внезапной.
Он в два шага преодолел разделявшее их расстояние и прижал палец к ее губам.
— Не внезапная, Хелен. — Он стоял, вглядываясь в бездонную глубину ее глаз. — Это медленное и неотвратимое понимание того, что я не могу без тебя жить. Господи, это истерзало мне всю душу.
Хелен в невольном сочувствии откинула покрывало, и Кэм скользнул под него.
— Я, наверное, старался как-то примириться с нараставшим отчаянием, — продолжал он, устало проводя рукой по лицу. — Мне хотелось найти достойный путь, чтобы избавить Джоан и себя от несчастного будущего. Разве я не говорил тебе перед отъездом в Девон, что, когда вернусь, мы во всем разберемся? — Видя, что Хелен собирается возразить, он поднял руку. — Но сегодня, едва я ступил на порог собственного дома, появился этот проклятый настоятель со своими рассказами о вашем обоюдном восхищении и клятвами в его вечной любви к тебе. Сейчас-то я понимаю, что в его словах больше надежды, чем правды.
Хелен опять хотела прервать его, но Кэм упорно продолжал:
— И словно этого было мало, я вижу, как ты гладишь по лицу этого оболтуса, моего брата. Да, я уверен, что он домогался тебя, и я действительно подозреваю, что ты защищаешь его, и я по-прежнему думаю, что могу задушить его. Но я хочу сказать, черт побери, что я вспылил. Самым недостойным образом.
— Настоятель, — с трудом выговорила Хелен, пропуская мимо ушей остальные слова. — Ты имеешь в виду бедного Томаса? Это шутка? — Она порывисто села.
— Бедный Томас, как же! — усмехнулся Кэм. — Он сам мне об этом сказал.
Хелен недоверчиво покачала головой.
— Думаю, ты неверно истолковал его слова.
— Нет, я все истолковал правильно. Лоу совершенно открыто попросил моего разрешения ухаживать за тобой. И я был… черт… я был просто взбешен. Мысль о том, что, пока я страдал в Девоне, вы здесь… вдвоем… — Кэм зажмурился, голос у него прервался.
Хелен снова откинулась на подушки.
— Томас Лоу — приятный человек, мне нравится его общество. Но между нами нет теплых чувств, о которых ты говоришь.
— Тогда Господь, должно быть, использует его, чтобы помучить меня, — пробормотал Кэм. — Я даже представить себе не могу, не то что видеть, как к тебе прикасается другой мужчина.
Хелен вдруг окинула его напряженным взглядом, и Кэм почувствовал, насколько его слова неуместны.
— Ты действительно неверно истолковал то, что видел, Кэм, — тихо сказала она.
— Частично, — сухо согласился он. — Но знай, Хелен. Я не допущу, чтобы тебя или любую другую женщину в моем доме опозорил мой брат. Такие слова должны были первыми сойти у меня с языка. И мне стыдно, что я их не произнес сразу.
— Да нет, Бентли был просто расстроен, — возразила Хелен. — Он, конечно, допустил некоторую вольность. Но прежде всего он был пьян и подавлен.
Кэм чувствовал, что в этой истории кроется нечто большее. Хелен не до конца доверяла его выдержке, и по праву.
— Ладно, Хелен, — мягко сказал он. — Защищай Бентли, если хочешь, но прости, если, я сомневаюсь в глубине его отчаяния. Мой брат слишком любит себя, чтобы сильно расстраиваться.
— Ты в нем ошибаешься, Кэм. Я думаю, он любит Джоан Белмонт. — Она взглянула на него, словно оценивая его реакцию.
— Правда? — Сама идея поразила Кэма. Он с недоумением уставился на Хелен, лицо которой было абсолютно серьезным. — Неужели это действительно правда? Неужели Бентли возмутила не столько вероятность того, что он не будет наследником, а мысль о том, что Джоан выйдет замуж за другого? Кстати, они с Джоан еще детьми были очень преданы друг другу. Значит, Бентли неравнодушен к нашей кузине?
— А тебя это удивляет?
Кэм задумался.
— Честно говоря, да, — наконец сказал он. — Бентли действительно ходил по пятам за Джоан, когда они были детьми, часто говорил о намерении жениться на ней. Правда, в семилетнем возрасте я тоже заявил о желании жениться на миссис Нафлз, даже подарил ей букетик цветов, чтобы закрепить договор. И она, конечно, вежливо отказалась, когда я достиг совершеннолетия. — Услышав смешок Хелен, он с улыбкой посмотрел на нее. — Дорогая, если Бентли действительно питает серьезные чувства к Джоан, если он действительно все обдумал и намерен просить ее руки, я даже не подумаю отговаривать его.
— Значит, ты дашь ему благословение? — живо спросила Хелен.
— Как же я могу отказать? Если он любит ее и намерен заботиться о ее счастье? Тетушку, наверное, будет труднее уговорить, но, учитывая его несомненное обаяние, Бентли в конце концов добьется своего.
Хелен явно почувствовала облегчение.
— Ты скажешь ему об этом, Кэм? За завтраком? Пожалуйста! Ты должен обещать мне.
Кэм притянул Хелен к себе, поцеловал ее волосы.
— Неужели ты спешишь избавиться от такого поклонника? — спросил он насмешливо. — Да, любовь моя, я поговорю с Бентли за завтраком. Но хочу тебя предостеречь, Хелен! Не знаю, почему ты возлагаешь такие надежды на этот брак, но помни, что мой брат далеко не святой…
— О чем ты говоришь, Кэм? Ты боишься, что Джоан не ответит на его чувства? Если так, то позволь мне заверить тебя, что она считает его… что любая девушка сочтет его очаровательным.
Кэм изучающе посмотрел на нее.
— Все это кажется мне довольно странным.
— В каком смысле?
Кэм задумчиво потер рукой заросший щетиной подбородок.
— Видишь ли, с тех пор как Бентли в двенадцать лет понял предназначение того, что находится у него в штанах, — прошу прощения, дорогая, — его внимание к женщинам не ограничивалось Джоан Белмонт. На мой взгляд, он вообще не уделял ей внимания. Может, это классический пример собаки на сене. Когда он узнает, что я не буду делать ей предложение, его интерес к Джоан, возможно,
