Рэннок был просто громадный.
— Хаверфилд уже сделал Зоэ предложение, — решительно заявил он. — Так что теперь это не ваше дело.
Лорд Роберт почесал голову.
— Нет-нет, я хочу сказать, сэр… я хотел бы сделать предложение Зоэ.
Рэннок отступил на шаг.
— Вы? — рыкнул он. — Вы хотели бы сделать предложение Зоэ?
— Д-да, сэр. — Если бы лорд Роберт держал шапку в руках, то сейчас скрутил бы ее в узел. — Знаете, я всю жизнь любил ее. — Он запнулся. — Безумно. Неистово. До меня это только что дошло, понимаете? Когда я услышал о Хаверфилде… Не могу вынести… что ее выдадут за него. Мое сердце этого не выдержит.
— Что за вздор?! — Рэннок наклонился и принюхался. — Снова приложился к доброму виски?
— Нет, сэр, — порывисто ответил Робин. — Трезвый, как сельский викарий, сэр, Я больше всего на свете хочу жениться на Зоэ.
Именно тогда Рэннок заметил чью-то тень. Он обернулся.
— Чарли! — рявкнул он дворецкому. — Пошлите лакея за моей женой и дочерью и велите подать карету. Тут происходит что-то странное.
Чарлз Доналдсон шагнул в открытую дверь и натянуто поклонился.
— Карета у задних ворот, сэр, — сказал он с сильным шотландским акцентом. — Я иду за леди Рэннок, а мисс Зоэ уже ждет.
Рэннок кивнул:
— Вы настоящее сокровище, Чарли. — Потом он переключил внимание на Роберта. — Что касается вас, сэр, вы, должно быть, обезумели. Я уезжаю, чтобы как следует поговорить с дочерью. Думаете, я услышу от нее историю о безумной любви?
— Н-не могу сказать, сэр. — Лорд Роберт снова вздрогнул. — Может быть… Осмелюсь сказать… вполне возможно.
— Да, — язвительно произнес Рэннок, — я тоже осмелюсь сказать, что это вполне возможно, и тогда, мой мальчик, у меня появится гораздо больше подозрений, чем сейчас.
Глава 5 В которой лорд Мерсер устанавливает правила
На следующее утро леди Рэннок вошла в личную библиотеку мужа в Стрэт-Хаусе с подспудным ощущением, что однажды уже пережила нечто подобное. К ее радости, комната оказалась пустой.
Она трусит, призналась себе Эванджелина, подходя к широкому окну, выходившему на безупречные лужайки и Темзу. За долгие годы брака она никогда не боялась мужа, но боялась за него. И слишком часто, поскольку бешеный нрав Рэннока был просто легендарен.
Чтобы успокоиться, Эванджелина оперлась руками о массивный высокий шкаф, который был центром этого бастиона. За его дверцами находилось множество мужских вещей: табак всех видов, различные сорта виски, дюжина наборов для игры в кости, бесчисленные колоды карт и засунутая за них потрепанная доска для игры в фараон. Когда они поженились, ее муж был далеко не святой, и Эванджелина не ждала, что он им станет. Она верила, что человек может измениться, но все-таки не до такой степени, чтобы превратиться в карикатуру на самого себя.
Так что еще раз придется иметь дело с его характером. Вдохнув воздух, напитанный запахом сигар и древесным ароматом одеколона мужа, она отвернулась от окна, ее взгляд блуждал по роскошно убранной комнате. Тяжелые бархатные шторы. Толстый турецкий ковер, который стоил целое состояние. Широкий письменный стол красного дерева, загроможденный бухгалтерскими книгами, перьями, чернильницами. В это царство мужа она редко заходила.
Но несколько лет назад она тоже вошла сюда утром, и по такому же поводу, как сегодняшний. Реакция ее мужа тогда была такова, что он схватил фарфоровый бюст Георга II и швырнул в окно, разбив стекло и повредив раму. Потом он велел оседлать лошадь и принести хлыст.
Эванджелина зажмурилась. Она не хотела, чтобы ее муж отхлестал лорда Роберта Роуленда! Она любила этого красивого молодого шалопая.
С другой стороны, она ничуть не заботилась о Бентли Ратледже, который скомпрометировал их подопечную Фредерику. И только подумать, как все обернулось! Ратледж, опасный, безответственный тип, одевавшийся как извозчик, посещавший самые невообразимые и отвратительные места, оказался весьма богатым, разумным и всецело преданным жене. Теперь, после нескольких лет брака, с близнецами на колене, маленьким Генри, цепляющимся за его сапог, и малышкой Франсиской на руках Ратледж выглядел скорее безумно любящим, чем опасным.
Какой из этого можно сделать вывод? — задумалась она. Лорд Роберт разочарует? Или нет? В отличие от Ратледжа Робин воспитан строгими и любящими родителями, которых не отвращала дисциплина. Его отчим теперь важный архидьякон англиканской церкви и широко известен своими добрыми делами. Мать — властная шотландская графиня, хозяйка обширных владений, которыми ловко управляла. Робина растили джентльменом в самом альтруистическом смысле этого слова. Несмотря на довольно бурную молодость, у него нет причин подвести… будущую жену.
Уверив себя в этом, наверное, в двадцатый раз за последний час, леди Рэннок остро ощутила присутствие мужа, почувствовав его аромат или услышав легкий звук его дыхания. Открыв глаза, она увидела его рядом: темные брови резко сведены, серые глаза все еще горят гневом.
— Мы готовы поговорить? — сказал он. — Маклауд застал меня в конюшне. Я искал хлыст.
— Хлыст?
— Да, у меня такое чувство, что он мне понадобится, — бормотал Рэннок, запустив руку в темные волосы, тронутые на висках серебром.
Эванджелина взяла мужа за руку и потянула к креслам у камина. Опередив вчера его любопытство, она выиграла достаточно времени, чтобы убедить Зоэ объясниться. История бедной девочки была не слишком удивительна, Эви давно подозревала, что между падчерицей и лордом Робертом существует нечто большее, чем детская дружба.
Рэннок резко опустился в кресло. С горящими глазами, сжатыми челюстями, упрямым подбородком он, казалось, пребывал в страшном гневе, не знай она его хорошо.
— Теперь я все выясню, Эви, — сказал он серьезно. — И знаю, что ты все сделаешь, чтобы выгородить Зоэ, но не на этот раз. Ты меня поняла?
Она устало кивнула.
— Есть и хорошие новости. Нам не нужно сегодня принимать сэра Эдгара.
— Да. — Рот ее мужа, напряженно скривился. — А плохие?
— Гм… боюсь, Зоэ вчера вечером застали за… э-э… поцелуем с лордом Робертом. К сожалению, они были одни в кабинете лорда Мерсера. Конечно, это неподобающе даже для друзей и дальних родственников. За годы знакомства они стали слишком фамильярные.
— За поцелуем? — с отвращением проворчал Рэннок. — Тогда его дурацкое сватовство понятно. Об этом и речи быть не может.
— Сватовство? — выпрямилась в кресле Эванджелина. Муж искоса бросил на нее настороженный взгляд.
— Да, я тебе об этом говорил, но ты была слишком занята Зоэ. Что Джонет нашептала тебе на ухо вчера вечером?
Эванджелина покраснела.
— Свои подозрения. — Ее голос неуверенно дрогнул.
— Эви! — предостерегающе сказал Рэннок. — В чем дело? Говори начистоту.
Она решила, было не рассказывать ему все. Но у нее нет секретов от мужа. Нет, даже ради Зоэ.
