очередной глоток.
— Спасибо, мне уже лучше, — сказала она, отодвинув бокал.
Но мужчины не двинулись с места, стоя рядом с ней на коленях. В одном, широкоплечем, одетом в строгую и явно дорогую одежду, с черными сверкающими глазами, чувствовалось что-то демоническое. Другой — тот, что впустил ее в клуб, — был моложе, с весьма выразительным лицом.
— Белкади, — пробормотала она, вспомнив. — Каббалистическое имя.
— Возможно, — отозвался он. Его лицо приняло отстраненное выражение, он поднялся и отошел в сторону.
Второй мужчина тоже встал, но, вместо того чтобы уйти, подтащил плетеный табурет к изножью шезлонга. Грейс огляделась по сторонам, пытаясь сообразить, где она находится. Мужчина уселся на табурете, широко расставив колени и опершись на них локтями.
— А теперь, — сказал он тихим, но властным тоном, — расскажите мне, кто вы такая и что вам здесь понадобилось.
Грейс окинула взглядом террасу, щурясь на солнце.
— Где это, «здесь»?
На его лице мелькнула досада.
— Я хочу сказать, мы по-прежнему находимся в клубе? — уточнила она.
— Да. Мне только пришлось вынести вас на воздух.
Грейс вспыхнула.
— Не знала, что при мужских клубах имеются сады, — заметила она. — И я никогда не падаю в обморок. Фу как унизительно!
Мужчина слабо улыбнулся, но это не смягчило его черты.
— Как долго вы не спали, мэм? — поинтересовался он. — И давно ли ели?
— Я обедала. — Она на секунду задумалась. — Впрочем, это было вчера. И я действительно не спала прошлой ночью.
Его губы иронически скривились.
— Мне знакомо это ощущение.
— Прошу прощения. — Она протянула ему нетвердую руку. — Меня зовут Грейс Готье. Спасибо за помощь.
После секундного колебания он взял ее руку, но, вместо того чтобы пожать, поднес к своим губам.
— Рутвен, — отозвался он хрипловатым тоном. — К вашим услугам.
— Спасибо, — сказала Грейс. — Скажите, вы знаете сержанта Уэлема?
— Очень неплохо. Полагаю, что могу с полным основанием утверждать, что я его лучший друг.
Грейс приподняла брови.
— Вот как?
— Когда вы видели его в последний раз? — поинтересовался Рутвен. — При всем моем уважении к Рэнсу — лорду Лейзонби, — он не из тех, с кем водят дружбу благородные дамы.
Грейс опустила глаза.
— Потому что он был в тюрьме?
— Да, не считая других причин.
— Я никогда не верила в его виновность, — заметила она с горячностью. — Никогда. Как и мой отец. Сержант Уэлем — джентльмен до мозга костей.
— Ага! — произнес он. В его глазах вспыхнула искра узнавания. — Ваш отец Анри Готье был командующим иностранным легионом в Алжире. Вот почему вас заинтересовало имя Белкади.
Грейс поерзала, пытаясь выпрямиться в шезлонге.
— Да, я прожила там много лет. Но ведь вы… я полагаю, не алжирец?
— Нет.
Он явно не был склонен к дальнейшим откровениям, и Грейс подавила порыв продолжить расспросы. Несмотря на густые черные волосы, загорелую кожу и орлиный нос, ее собеседник вполне мог быть англичанином — или самим дьяволом в башмаках с Бонд-стрит.
Но, несмотря ни на что, он не был заурядным человеком. В нем чувствовались искушенность и холодная бесстрастность, словно он наблюдал за окружающим миром со стороны, не подпуская никого к себе. Он излучал силу, и окружающие невольно ее ощущали.
А может, она просто ударилась головой о мраморный пол холла и ей теперь многое мерещится?
Как, однако, разыгралась воображение! У нее слишком срочное дело, чтобы предаваться глупым фантазиям. К тому же, хоть он и назвался другом Рэнса, она не могла расслабиться в присутствии этого человека.
Грейс отвела глаза, устремив взор в глубину небольшого сада, разбитого за пределами элегантной террасы.
— Сержант Уэлем много лет служил под командованием моего отца, — сказала она. — Они были очень близки. Собственно, он многим обязан моему отцу. И я пришла… просить его об ответной услуге. Мне нужно срочно увидеться с ним. Но вы сказали…
— Что он уехал, — закончил Рутвен.
Внезапно он поднялся, выпрямившись во весь свой рост, словно хищная черная птица. Он был очень высоким, отметила Грейс. И еще очень загадочным — не только в смысле внешности. Он протянул к ней руку, сверкнув на солнце золотым перстнем с крупным рубином, стоившим, наверное, целое состояние.
— Если вы пришли в себя, мадемуазель, думаю, нам лучше продолжить наш разговор в более уединенном месте. И, пожалуй, вам следует перекусить.
Не в состоянии думать о еде, Грейс бросила взгляд на по меньшей мере тридцать окон, выходивших в сад и открытых свежему сентябрьскому ветерку. Он прав: вряд ли это место можно считать уединенным.
Не имея особого выбора, она взяла его под руку, теплую и мускулистую под черной тканью сюртука.
— Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы идти, мадемуазель? — заботливо спросил он.
— Вполне, — отозвалась Грейс. — И можете называть меня «мисс». Мисс Готье.
Кивнув в знак согласия, Рутвен повел ее назад по коридору и вверх по лестнице, где они услышали голос Белкади, который отчитывал кого-то на повышенных тонах.
— Уэлем не принял бы вас, даже будь он здесь, — доносилось сверху. — Так что сделайте одолжение, убирайтесь отсюда, пока вас не увидели Рутвен или Бессет и не задали вам хорошую трепку.
Спутник Грейс напрягся. Затем, негромко выругавшись, отпустил ее руку и поспешил вверх по лестнице.
— Вон! — услышала она его голос. — Убирайтесь из этого дома, сэр!
Последовав за ним, Грейс увидела Белкади, стоявшего у конторки, и Рутвена, решительно шагавшего через холл.
— Вас предупреждали, Колдуотер! — Рутвен ткнул указательным пальцем в лицо молодого человека, одетого в выцветший плащ и державшего под мышкой потертую папку. — Сейчас же уходите, или я выкину вас на улицу.
— Намасте,[7] лорд Рутвен, — отозвался молодой человек, сложив молитвенно руки и издевательски кланяясь. — Как поживаете? Я надеялся, что Уэлем соизволит прокомментировать для прессы получение герцогского титула. Наши читатели охотно бы проследили за столь интригующими поворотами в его судьбе.
Лорд?
Лорд Рутвен. Лорд Лейзонби. Голова Грейс шла кругом. Она чувствовала себя так, словно оказалась на каком-то абсурдном театральном представлении. За последние два дня ее жизнь превратилась в кошмар, и она начала опасаться, что в нем появится еще один труп, ибо Рутвен схватил молодого человека за шиворот и поволок к двери с выражением крайнего ожесточения на лице. Она не дала бы за его жизнь и ломаного гроша, а ведь парень пришел сюда с той же целью, что и она.
— Mon Dieu, неужели весь Лондон ищет Уэлема?
