он. – Так есть у вас партнер для виста или еще нет?
Ах да, она пришла играть в карты.
– Я… нет, с-спасибо, – пробормотала она. – Я уже договорилась играть с мистером Апджоном.
Рука Тристана по-прежнему лежала на ее талии, и по-прежнему эта рука жгла ее кожу.
– Удачливый дьявол! – заметил он, скользя изучающим взглядом по ее лицу. – Что ж, отложим до другого раза.
«Отложим до другого раза». Примерно то же самое он сказал ей два дня назад, когда напал на нее ночью в переулке перед борделем. Эти слова он говорил каждой отказавшей ему привлекательной женщине? Если, конечно, ему кто-то отказывал.
Неожиданно у нее в голове словно мелькнула молния. Да, тогда ночью в таверне… Это был точно он, Федра теперь не сомневалась. Хотя Тристан Толбот был, помнится, пьян и немного помят в драке. Пьян и все же изысканно галантен. Кажется, она просто приговорена постоянно сталкиваться с этим мужчиной. Сталкиваться в основном в темных и опасных местах. И при этом он очаровывал ее все сильнее и сильнее.
– Прошу, мистер Толбот, оттачивайте свои навыки обольщения на ком-нибудь еще, – холодно проговорила она. – Я неблагодарный зритель.
Его улыбка сделалась еще шире.
– Думаю, так и есть, – признал он. – Но даже большой глухой бык иногда любит, когда ему бросают вызов.
– Будьте так любезны, уберите вашу руку с моей талии, пока кто-нибудь не заметил… – Она говорила очень тихо, и в ее голосе ощущалась легкая дрожь. – В самом деле, мистер Толбот. Или лорд Эйвонклифф. Или кто бы то ни было. Я не бросаю вам никаких вызовов, мне это ни к чему. Я просто занимаюсь своими делами.
– Вы очень красивая женщина, с моей точки зрения, – прервал он ее. – Вам так идет это потрясающее розовое платье, а эта синяя ленточка вызывает у меня прямо-таки восторг.
– Спасибо, – холодно поблагодарила она.
– Но мне кажется, что в сером платье вы выглядели все же лучше. Особенно с очками на вашем милом носике. – Он слегка наклонился к ней. – Вы казались такой строгой и такой недовольной. Словно гувернантка, собирающаяся распечь непослушного ученика.
Глаза Федры расширились.
– Прошу прощения?
– Я мог бы стать добровольцем, – пробормотал он, продолжая улыбаться. – Если бы вы только захотели.
Она сердито нахмурилась:
– Каким еще добровольцем?
Тристан с невинным видом пожал плечами.
– Я хотел сказать, что я добровольно соглашусь на любое наказание, – прошептал он. – Но вы должны понять, что плохому ученику очень трудно выбрать себе наказание. Здесь открывается столько перспектив, возможностей и вариантов.
– Мне нестерпимо хочется залепить вам пощечину, – а бросила она.
– О, о таком варианте я не подумал, – сказал Тристан.
– Ничего другого вы не заслуживаете, – проговорила Федра. – Послушайте, мистер Толбот. Я леди, и я не собираюсь размышлять над тем, что вы тут мне наговорили. Прошу вас, отправляйтесь к другим дамам, которые с большей благосклонностью отнесутся к вашим выходкам и плоским шуткам.
Его красивые, безупречной формы брови вспорхнули вверх.
– Вы, конечно, во многом правы, леди Федра, – сказал он, его глаза просияли. Потом Тристан тяжело и несколько театрально вздохнул. – Мне следует держать себя в более жестких рамках и искуснее притворяться. Но вы ведь не новичок в таких делах, Фе. Я не знаю, как я понял это, но так оно и есть. Вы не новичок и отнюдь не наивны.
Не новичок!
Хотя в его словах была правда, Тристан Толбот нанес слишком сильный удар. И он увидел это. Да, когда они оказывались вместе, с ними что-то происходило, не вполне объяснимое с точки зрения здравого смысла и законов того общества, в котором они жили. Именно это таинственное что-то и позволило Тристану перешагнуть грань дозволенности и поцеловать Федру.
Господи Боже! Ее воображение понеслось сумасшедшим галопом. Федра втянула в себя воздух, пытаясь успокоиться.
– Вы заявляете, сэр, что знаете меня очень хорошо? Но ведь с момента нашей первой встречи прошло совсем мало времени.
– Но это была незабываемая встреча, – возразил он. – Я помню каждое мгновение. Скажите мне, леди Федра, почему вы до сих пор еще не обзавелись мужем? Я ни на что не намекаю, никаких выводов не делаю ничего не предлагаю, мною руководит лишь самое обычное и вполне естественное любопытство.
Наклонив голову набок, Федра внимательно посмотрела на Тристана.
– Неужели мужчинам так сложно понять одну простую вещь – существуют женщины, которые не склонны терпеть рядом с собой раздражающее присутствие мужа?
Его глаза на мгновение расширились от удивления, но Тристан тут же придал своему лицу бесстрастное выражение.
– Объяснение принимается, – быстро сказал он. – Для меня это только лучше – палуба свободна. А мне так нравится флиртовать с вами.
Федра опустила глаза.
– Флирт может быть опасен, мистер Толбот, – сказала она. – Не для вас, возможно. Для меня. А теперь прошу меня извинить.
И Федра ушла, оставив Тристана одного.
Все гости уже расселись за карточные столы в соответствии с тем порядком, который установила Зоуи. Федра и мистер Апджон сели играть с мисс Риздейл, которая, как выяснилось, была обручена со старшим братом мистера Апджона, не присутствовавшим сейчас на вечеринке. Еще с ними сидел другой дальний родственник Зоуи, лорд Роберт Роуленд, молодой человек, чья репутация отдавала душком неразборчивости в связях и который поставлял Зоуи манильские сигары.
Как и Тристан Толбот, лорд Роберт был очень красив. Он флиртовал с необыкновенным пылом и с Федрой, и с мисс Риздейл, наклонялся к ним чересчур близко, в его голосе ощущалась чрезмерность всех интонаций. Его поведение заставляло Федру вести себя еще более сдержанно, чем обычно. Она старалась игнорировать эту его чрезмерность, временами граничащую с бестактностью. Сэр Роберт был просто молодым человеком, которого природа по какой-то собственной прихоти наделила красивыми чертами лица и изящной фигурой. Не более того. Мальчишка. Как бы он ни старался, он был не в силах заставить ее смутиться, заволноваться, почувствовать дрожь в руках и коленях. Он не был Тристаном Толботом, в недрах души которого скрывалось куда больше пороков и тьмы, чем можно было догадаться, глядя на его безупречную внешность. Может быть, именно поэтому Тристан Толбот так притягивал ее. Искушал. Эта мысль не давала ей покоя.
Они играли в вист, но без всякого азарта и даже простой заинтересованности.
Федра старалась не завидовать спокойствию и глубокой удовлетворенности мисс Риздейл. Выйдя замуж, мисс Риздейл постарается сразу же обзавестись потомством, будет стариться рядом с человеком, которого будет любить и уважать. Она обзаведется собственным домом и той долей свободы, которую позволительно иметь только замужним женщинам.
В жизни существует много и других вещей, говорила себе Федра. Хотя с некоторых пор в ней поселилось ощущение, что ей чего-то не хватает. Наверное, именно такие чувства испытывают старые девы.
Но чья в том была вина? Одиночество… Эту ужасную пустоту в ней, казалось, ничто не в силах заполнить. Конечно, ее собственные ощущения не соответствовали внешним, казалось, благоприятным обстоятельствам ее жизни, но именно так она чувствовала и ничего не могла изменить в себе.
Ее размышления были неожиданно прерваны – она почувствовала, что кто-то просто-таки испепеляет ее взглядом. Федра осторожно повернулась и быстро огляделась по сторонам. В дальнем конце комнаты сидел Тристан и пристально смотрел на нее, в его глазах горел черный огонь, и он уже не смеялся. Он не был похож сам на себя.
– Леди Федра? – Прохладная ладонь коснулась ее запястья.
Федра подняла голову и увидела, что на нее смотрит мисс Риздейл.
– Да-да, прошу прощения, – выдохнув, быстро проговорила Федра:
– Я спрашивала, чем лучше украсить свадебный торт, черной смородиной или сливами. – Глаза мисс Риздейл расширились.
Федра заставила себя улыбнуться.
– Сливами, – уверенно сказала она. – В прошлом году, насколько мне известно, у всех была черная смородина.
– Неужели? – Брови мисс Риздейл сдвинулись к переносице. – Что-то не хочется вставать в одну шеренгу вместе со всеми.
– Что касается меня, мисс Риздейл, так я обожаю сливы, – сказал лорд Роберт, накрывая руку мисс Риздейл своей ладонью и скользя взглядом по ее груди, затянутой в темно-бордовое платье. – И чем они больше и слаще, тем лучше.
– Ваша кузина славная девушка, – сказала Федра лорду Роберту, когда игра снова возобновилась. – Мне было очень приятно с ней познакомиться.
– О ком вы говорите? – Лорд Роберт удивленно взглянул на Федру. – Ах, Пороховая Бочка! Да, она чертовски забавная.
Федра нахмурилась:
– Пороховая Бочка?
Мистер Апджон слегка наклонился над столом.
– Брат Робина придумал это прозвище для мисс Армстронг, когда ей было двенадцать, – заговорщицки проговорил он. – И оно прилипло.
– Обычно прозвища отражают самую суть в человеке, – объявил лорд Роберт, сгребая к себе взятку. – Зоуи и в самом деле взрывоопасна. Могу только посочувствовать тому джентльмену, которому в этом сезоне Зоуи разобьет сердце.
– Кажется, это уже превратилось в традицию, – пропел Апджон. – В прошлом году мы заключали пари, и я выиграл его, положил в карман сорок фунтов.
Федра с удивлением обнаружила, что смеется со всеми остальными, хотя ей было искренне жаль очередную жертву Зоуи Армстронг.
– Лорд Роберт, – сказала Федра, прикоснувшись к его
