человечка набросили рыболовную сетку и поволокли его прямо по мостовой.
Глава восемнадцатая
В ТЮРЬМЕ
В городской тюрьме имелась только одна камера. В ней держали преступников до суда, а потом отправляли на виселицу или на каторгу. Камера пустовала уже месяц, потому что страшных преступлений в городке никто не совершал, а мелкое дело удавалось уладить без суда, заплатив кому надо сколько следует.
Привели кузнеца, и он приковал «Мордоворота» к цепи толстыми железными кольцами за обе шеи. На губах пса белела пена — верный признак бешенства. Кузнец загнал в обе пасти стальные распорки и крепко-накрепко обмотал челюсти собаки стальной проволокой.
— А с этими что делать? — спросил начальник тюрьмы у полицеймейстера, указывая на Шустрика и принявшего свою нормальную форму Мямлика.
— С этими?.. Они, надо полагать, из кукольного театра синьора Карабаса Барабаса. Стало быть, ему тоже следует предъявить обвинение в пособничестве. Если куклы подтвердят его вину на очной ставке, синьору Карабасу придётся раскошелиться. Мы все будем иметь хороший кусок — и вы, и я, и судья, и синьор градоначальник…
Тяжёлая дверь захлопнулась, загремел засов. В камере сделалось почти совершенно темно. Крошечное зарешётчатое окошко под потолком совсем не пропускало света.
— Куклы подтвердят вину синьора Карабаса? — сказал Мямлик.
— Подтвердят! — откликнулся Шустрик.
Наступил вечер, а потом ночь, и два сотрудника Отдела репортёрских расследований приуныли. Дорога домой снова была для них отрезана, будущее представлялось неопределённым.
Посреди ночи, когда молчание затянулось, наверху послышалась возня. В маленьком окошке, на фоне бледной луны, возник силуэт птицы.
— Эй, человечки, — послышался голос «крохи». — Скажите спасибо черепахе, она снова меня прислала к вам.
— Где ключик? — оживились Шустрик и Мямлик.
— На месте, — сорока повертела ключиком на лапе. — А это пилка для железа. Я стащила её в мастерской ювелира. Кто-нибудь из вас может сюда забраться?
— Может, — ответил Мямлик. — Мы бы давно ушли, только не знаем, что делать с этим… — он кивнул на «Мордоворота».
Монстр в темноте задёргался, гремя цепями, и захрипел.
— Тупик! — развёл руками и замигал лампочкой Шустрик.
Все трое задумались или сделали вид, что задумались, потому что всё, что можно, уже, кажется, было передумано.
— Я знаю что делать, — послышался тоненький писк за решёткой.
Шустрик и Мямлик подняли головы.
— Я… Хм-хм… Я, я… — говоривший ушёл в такие оперные низы, что напуганная сорока, хлопнув крыльями, отпрянула в сторону. — Я-я-я… — настроил голос неизвестный.
От странности происходящего притих даже «Мордоворот».
— Я знаю, что делать, — произнёс, наконец, нормальным голосом находившийся за решёткой. — Эй! Шустрик, Мямлик, как слышно?
— Мурзилка… — удивлённо прошептали человечки.
— Не совсем. Я за пределами картинки. Я в Департаменте, у компьютера.
— Всё равно хорошо, — сказал Шустрик. — Что нам делать?
— Прежде всего вылезайте. А после всё расскажу и покажу.
Глава девятнадцатая
«МОРДОВОРОТ» ДОЛЖЕН ВЫПОЛНИТЬ ПРОГРАММУ
Несколькими часами раньше в лаборатории «дежурных по картинкам» происходило взволнованное обсуждение. Все трое — и прибывший по пневматической трубе Мурзилка, и Неделькин с Карауловым — чувствовали себя виноватыми. Первый — из-за того, что понадеялся на своих помощников и всё проспал; двое других — что запустили в книгу непроверенную антивирусную программу.
Узнав, что «Дебоширы» не вирус, и что речь идёт, не много ни мало, о жизнях волшебных человечков, Неделькин и Караулов разволновались по-настоящему.
— Нам не остаётся ничего другого, как пойти и доложить обо всём случившемся, — сказал Караулов.
— А что дальше? — возразил ему Неделькин. — Нам же самим и прикажут наводить порядок. Это как бы наша с тобой работа, если помнишь.
— Да… — почесал затылок Караулов. — Мы сами должны решить эту проблему. На создание «СуперМордоворота» понадобится часа четыре или восемь…
— Это много, — заметил Неделькин. — К тому же мы не сможем запустить такого зверя без проверки. А проверка по всем параметрам займёт…
— Не меньше суток.
— Погодите, — вмешался Мурзилка. — О сутках не может быть и речи. Вы, кажется, не совсем понимаете, что на самом деле происходит. Два моих сотрудника находятся в состоянии, как бы это выразиться… у простых людей это называется состоянием клинической смерти.
— Об этом мы не подумали… — пробормотали Неделькин и Караулов. — Но что мы можем сделать?
— Вы можете сделать мою проекцию и запустить её в картинку?
— Запросто, это не сложно. Но что это даст?
— Пока не знаю. Два ума хорошо, а три лучше.
— «Мордоворот» слопает вашу проекцию, и все дела, — предположил Караулов. — У нас уже есть два трупа в редакции, будет ещё один здесь, в лаборатории.
От таких слов Неделькин побледнел и схватился за сердце.
— Но её, наверное, можно вооружить? — сказал Мурзилка.
— Это верно, — согласился Караулов. — Давайте запустим её туда на танке.
— Глупости, ей нечего бояться, — возразил Неделькин. — «Мордоворот» теперь охотится только за людьми и животными.
— А его можно исправить? — спросил Мурзилка. — Чтобы она могла выполнить изначально поставленную задачу?
Неделькин и Караулов удивились:
— Вы хотите, чтобы она слопала ваших друзей?
— Нет, не их, — Мурзилка многозначительно понизил голос. —
Неделькин и Караулов всё поняли.
— Верно! — хлопнул себя по лбу Караулов.
— И как же мы сами не догадались? — заволновался Неделькин. Это же просто, нужно только исправить «Мордоворота», ввести в него лекарство, чтобы его перестало глючить.
— Я, — прояснил свой план Мурзилка, — то есть, моя проекция, найдёт собаку, то есть, программу и выстрелит в неё ампулой с лекарством. Потом я выпущу на экран ложные проекции Шустрика и Мямлика, собака их съест и…
— …Выполнив задачу, самоуничтожится!! — радостно подхватили Неделькин и Караулов. — А уж потом мы как-нибудь вытащим этих двоих из картинки.
К полуночи управляемая проекция Мурзилки и две ложные проекции Шустрика и Мямлика были готовы к запуску. Наспех нарисованную проекцию Мурзилки оснастили защитным комбинезоном, лазерной пилой и пистолетом с обоймой специальных ампул-дротиков. Самого его облепили проводами и датчиками, нахлобучили на голову кибершлем и сказали «можно».
Щёлкнув мышью, отважный репортёр повёл своё изображение по тёмной мостовой городка в сторону городской тюрьмы.
Глава двадцатая
