Успокоенный, он повалился под стол, свернулся в комочек и тут же уснул.
Глава шестьдесят первая
НОС И КОСТЫЛЬ
Беглецы миновали несколько поворотов, и Буравчик запросил пощады. Огонёк остановилась и дождалась спутника. Переведя дух, тот сказал:
– Вы в следующий раз хотя бы предупреждайте… Я от вас этой выходки совершенно не ожидал.
– Я и сама не ожидала. Всё как-то само собой получилось. Самое главное, что – началось! Ракета уже здесь, на острове! Теперь мы должны хорошенько разворошить это гнездо изнутри… Тихо!
Лазутчики замерли и услышали впереди невнятный шум. Они проползли ещё с десятка два шагов и остановились у решётки, выходящей в просторный каменный зал с балкончиком. Буравчик сразу узнал помещение, в которое пленников впервые привели на встречу с директором. Сейчас здесь повсюду стояли, сидели и лежали пленники, малыши и малышки, – кажется, все пленники, какие только были на острове. «Наверное, это и есть приёмный отстойник», – подумал Буравчик. Он припомнил, что вход сюда перегорожен толстенной металлической дверью, открывавшейся только при наборе восьмизначного кода. Имея при себе необходимые инструменты, он бы легко справился с любым замком, но подобрать такой код наугад практически невозможно.
Среди общего гула отчётливо выделялись голоса двух расположившихся под решеткой коротышек, и лазутчики поневоле прислушались к их разговору.
– Совсем плох наш капитан, – говорил первый. – Сидит и смотрит в одну точку, будто медузу проглотил.
– Сдаётся мне, что он немного того… – шёпотом подхватил второй, – умом сдвинулся!
Буравчик и Клюковка догадались, что голоса принадлежат пиратам из шайки капитана Чёрная Борода.
– А что, если придется выбирать нового капитана, а, Костыль? – сказал первый.
После таких дерзких слов Костыль настороженно стрельнул глазами по сторонам. Убедившись, что на них никто не обращает внимания, зашептал, наклонившись к уху собеседника:
– Вот что я тебе скажу, Нос. Если нам доведется выбирать, то тебе прямая дорога в капитаны, так и знай!
– Ты думаешь? – Физиономия Носа приняла слегка надменное выражение. – А что же мы тогда будем делать с этим, с Бородой?..
– А кому он такой нужен? – цинично заявил Костыль. – Просто получит пинка под зад. Узнать бы только, куда он припрятал наши денежки…
Нос помолчал, а потом как-то неуверенно произнес:
– Интересно, сколько же мы заработали? Ведь ни разу с командой не рассчитался, лохматая обезьяна! Вы, говорит, все теперь богачи! Как только вернемся на Колобок, получите ваши денежки в лучшем виде. Как бы не так! На Колобке он почистит перышки, наденет костюмчик —– только его и видели!.. Нет, надо его здесь хорошенько взять за жабры. Пускай вернет нам всё, что причитается. А свои – пускай хоть в пользу бедных раздаст. Но только свои денежки, а не наши!
– Это ты правильно говоришь, Нос, – понимающе закивал Костыль. – С чего бы это нам отдавать свои денежки в пользу бедных? Совсем рехнулся наш капитан. А деньжонок там прилично, тысчонки три золотых, по моим подсчетам. Это больше трех миллионов, если курс прежний.
Нос присвистнул.
– Двести тысяч фантиков на брата… – пробормотал он задумчиво. – Это одних только банковских процентов десять тысяч фантиков в год. Вполне прилично можно существовать. А если в дело пустить…
– А если на двоих…
– На что это ты намекаешь? – спросил Нос подозрительно, однако с явным интересом.
– На то. На то самое, что ты подумал. Нам вдвоём отсюда легче смыться, я знаю, что говорю. Только бы выбраться за ворота. Есть одна вещица, без которой отсюда вообще никто не улетит.
Корабельный кладовщик был хитрым и расчётливым коротышкой. Он никогда не говорил просто так, впустую. И Нос навострил уши.
– А что за вещица, Костыль? – поинтересовался он беззаботным тоном.
– Не надо со мной хитрить, Нос. Я не проговорился. Я хочу, чтобы ты был моим компаньоном, за остальных, вместе взятых, я не дам и выеденной устрицы. Это действительно важная штука, без неё вся эта канитель киту под хвост. Ты думаешь, почему навигатор всё ещё киснет в этой паршивой дыре? Да он просто не может с места сдвинуться без этой чепуховины! Никто не знает, где она спрятана, – ни директор не знает, ни адмирал, ни наш спятивший капитан. Только я знаю.
– Как же директор собирается вывозить отсюда своё добро?
– А он думает, что потерял пластинку на «Волчке», вот и пилит без конца эту проклятую оболочку. А Прибамбас, наоборот, думает, что её спёр директор. На самом деле вещица лежит в надёжном месте.
– Кто же её спрятал?
– Я её спрятал, Нос. Когда все разбегались с «Волчка», я её невзначай выудил из директорского кармана. Так, на всякий случай. Я знал, что без неё корабль не сдвинется с места.
– Куда же ты мог её спрятать… Неужто она осталась на «Медузе»?
– Типун тебе на язык, Нос! Где теперь «Медуза», знает один только наш спятивший капитан, он и сейчас за штурвалом…
Приятели покосились на капитана.
Чёрная Борода и вправду, похоже, рехнулся. Выпучив глаза, он крутил колесо воображаемого штурвала и издавал губами неприличные звуки.
– Нет, пластинка не на «Медузе», – продолжал Костыль. – Я припрятал её здесь, на острове.
Нос лихорадочно соображал. Ни тот, ни другой не собирался первым раскрывать карты. Хотя, конечно, больше козырей было пока у Костыля: зная место нахождения главного динамика, он мог диктовать свои условия всем: и ему, и директору, и адмиралу…
– Хорошо, Костыль, – сказал Нос, всё взвесив. – Ты мой лучший друг, а у друзей не может быть секретов. Мы ведь с тобой ещё там, на Колобке, заварили всю эту кашу. Ты – казначей, я – старший агитатор, зампредседателя. Славные были времена! А теперь выходит, что я казначей. И вот что я тебе скажу, Костыль: наш председатель, капитан то бишь, прячет денежки в старой шахте, на северном склоне. Золото в двух мешках, одному коротышке зараз оба не унести. Ты мне веришь?
– Верю, коли одному не унести. Я с самого начала понял, что всё золотишко тебе одному не унести, поэтому с тобой и говорю. Видел я, как ты следил за капитаном.
– Что же ты сам не проследил?
– Куда мне следить с деревяшкой… —– Костыль постучал по своей деревянной ноге. – Как видишь, и следить-то не пришлось. Ты мне сам все рассказал, Нос.
– Так, значит, мы заодно?
– Конечно. Только моя хреновина пока здорово перетягивает твои мешки. Может, знаешь ещё что- нибудь интересное?
– Не волнуйся, Костыль, есть кое-что в запасе. У меня в запасе есть такое, отчего у тебя вмиг вырастут новые копыта и ты поскачешь за мной, как взбесившийся олень. Я ведь, Костыль, знаю шифр замка этих дурацких дверей!..
Огонёк и Буравчик, вытянув шеи, превратились в слух.
Но в эту самую минуту, как назло, по полу прогромыхала гружённая камнями тележка, и ничего не стало слышно.
А в это время Костыль сказал:
– Вот это дело, Нос! Я так и думал, что мы с тобой когда-нибудь станем богачами. Все остальные ломаного ушка не стоят! А теперь слушай: пластинка в старой деревне, в сундуке с космическим барахлом.
