экран. Там у ворот вас спрашивают какие-то подозрительные типы. Говорят, что их зовут Мигс и Крабс.
Ханаконда взглянул на экран и увидел смущенно переминавшихся у ворот Мигу и Крабса. Такси они отпустили и теперь мокли под дождем, не имея при себе зонтов.
– Сами пришли? – удивился Жмурик.
– Если только это не какой-нибудь подвох… – наморщил лоб Ханаконда. – Ладно, ведите их сюда и постоянно держите на прицеле. Оружия при них не было?
– Нет, всё чисто.
Охранники ввели Мигу и Крабса. Оба тряслись от страха, а Крабса буквально передёргивало.
– Говорите, с чем пришли, – потребовал без вступлений Ханаконда. – Только короче, не уложитесь в минуту – брошу в камин.
Ноги у Крабса подкосились, и он свалился бы, не подхвати его Мига под руку.
– Такие дела, господин Ханаконда, – начал Мига, который в свое время основательно пообтерся в каталажках, и бандитские замашки его не смущали. – Такие дела, что нас самих подставили на этой фабрике…
И Мига рассказал историю кражи прибора невесомости с последующим бегством в Сан-Комарик.
– А чего же вы теперь пришли к нам, а не к Пупсу? – недоверчиво поинтересовался Жмурик. – Наверное, он сам и прислал вас сюда шпионить?
– Это господин Бигль посоветовал нам идти сюда. Он сказал, что вы скоро прихлопнете Пупса, а заодно и всех других капиталистов.
– Сыщик Бигль – умный коротышка, – сказал Ханаконда. – После бучи я о нём вспомню.
– А кроме того, – пожаловался Мига, – Пупс держал нас под замком и травил собаками. А Спрутс нас вообще прикончит, когда узнает, что мы хотели разорить его при помощи порошка…
– Какого ещё порошка?
Мига рассказал про гипнотический порошок, и этот рассказ произвёл на Ханаконду куда большее впечатление, чем всё предыдущее. Однако времени на разговоры уже не было, приближался старт ракеты.
– Вот что, ханурики, – сказал Ханаконда и одновременно незаметно подмигнул стоявшим в дверях охранникам, – сейчас сюда приведут одного коротышку. И вы быстро докажете нам, что всё это не трёп. Если докажете, будете работать с нами; если нет – утопим обоих в этом фонтане, а потом бросим в реку. Договорились?
Ввели связанного коротышку и поставили лицом к стене. Миге и Крабсу сунули в руки по пистолету и подвели вплотную к связанному. У Крабса руки заходили ходуном, и он сразу выронил свой пистолет. «Стреляйте вместе со мной, идиот! – зашептал ему Мига. – Или нас самих сейчас прикончат!» Крабс закусил губу, подобрал пистолет и сжал его обеими руками.
– Это – враг, – не вдаваясь в подробности, сказал Ханаконда. – Пристрелите его. Ну?!
Раздались два холостых хлопка, после чего Крабс снова выронил пистолет, упал на колени и разрыдался.
– Спасибо, Губошлёп, отличная выдержка, – похвалил «застреленного» Ханаконда. – Можешь идти.
Губошлёп сбросил верёвки, отдал честь и вышел.
– Поздравляю вас, господа, – объявил Ханаконда торжественным голосом. – Вы прошли собеседование и приняты на работу. С этой минуты вы члены большой, могущественной семьи, и теперь никто, даже полицейский, не посмеет обидеть вас безнаказанно. Новый Порядок не за горами; вы встали на правильный путь и не пожалеете об этом. Чтоб я сдох.
Закончив речь, он протянул руку, и Мига с Крабсом, у которых ум заходил за разум, приложились к ней губами. Крабс потянулся, чтобы целовать руки Жмурику и Тефтелю, но Ханаконда мягко его отстранил:
– Не надо, это лишнее.
Глава шестая
Большой бредлам обсуждает, что чаще всего едят коротышки, хотя все уже решено и остается только проголосовать
Большой бредлам начался с небольшого скандала, который затеял «новый коротышка» по имени Попрыгунчик. Он не позволял объявить начало в отсутствие «наиболее достойных членов собрания» Жмурика, Тефтеля и Ханаконды. Выхватив у председательствующего Спрутса деревянный молоток, он грозил треснуть им по голове любого, кто приблизится. Попрыгунчика окружили, шумно требуя, чтобы он вернул молоток. Спрутс звонил в колокольчик, поднялся шум и неразбериха. Внезапный оглушительный грохот заставил всех притихнуть и вжать головы в плечи. С потолка посыпалась штукатурка, а господин Пупс преспокойно убрал за пазуху огромный револьвер и предложил всем занять свои места. Пупс был «новым коротышкой» и пользовался у своих авторитетом.
– Господин Попрыгунчик! – пропел он своим медовым голосом, добродушно улыбаясь. – Дорогой мой коротышка! Обстоятельства таковы, что в следующий раз я, не раздумывая, выстрелю вам в голову. Вы меня понимаете?
Попрыгунчик немедленно вернул Спрутсу молоток и тихонько сел на свое место. Спрутс дал отмашку сбежавшимся охранникам и в наступившей тишине три раза ударил молотком по специальной дощечке.
– Слово предоставляется господину Гризлю, управляющему делами господина Пупса, – объявил председательствующий.
– Но Гризль не состоит членом большого бредлама! – раздался чей-то странный, скрипучий и приглушенный голос. – С чего это Гризль будет учить меня жизни? А если все притащатся сюда со своими секретарями, водителями, массажистками и начнут болтать?.. Не собираюсь я здесь слушать никакого Гризля!..
Все повернулись на этот голос и увидели торчащее из-за стола жутковатое резиновое рыло противогаза с круглыми стеклянными иллюминаторами.
Поскольку перед каждым из заседавших, согласно правилам, стояла табличка с его именем и сферой деятельности, нетрудно было определить, что недовольным коротышкой в противогазе является Скуперфильд, владелец макаронного заведения. В связи с известными событиями его имя в эти дни не сходило с заголовков газет.
– Господин Скуперфильд, зачем вы надели противогаз? – удивился Спрутс.
– Как это зачем? Как это зачем? – закаркал Скуперфильд. – Сначала пугаете войной с инопланетянами, а потом спрашиваете «зачем»!
Заметив, что ещё несколько фабрикантов после этих слов начинают натягивать на себя противогазы, Спрутс поспешил всех успокоить, заверив, что никакой войны с инопланетянами, по крайней мере в ближайшие дни, не намечается. После этого все, за исключением Скуперфильда, убрали противогазы, и слово взял наконец г-н Гризль. Он просто и убедительно описал сложившуюся ситуацию и ожидающие всех перспективы в случае успешного осуществления проекта «Космические поставки».
Последовало тягостное молчание. Только Скуперфильд ёрзал на скрипучем кожаном кресле и ворчал что-то в свой противогаз, а со стороны казалось, что он похрюкивает. Имея кое-какой опыт, Скуперфильд решил, что сейчас начнется сбор денег для Жмурика, Тефтеля и Ханаконды.
Будто отгадав его мысли, слово взяли господа Гога и Магога, «новые коротышки», владельцы крупнейшего давилонского банка:
– А что если предложить им отступного? Пусть возьмут деньги и закроют свой дурацкий проект.
Скуперфильд ещё сильнее заёрзал в своем кресле и недовольно захрюкал.
– К сожалению, это не выход, господа, – возразил Спрутс. – Поймите, что их не устроят несколько миллионов или даже миллиардов. Им нужны ВСЕ ваши деньги, ВСЕ до единого фертинга. Они собираются сделать вас нищими. Понимаете, господа? Нищими!..
Последние его слова сопровождала нарастающая волна тревожного ропота, а Скуперфильд сорвал с
