– Значит, ты все выдумала? Но зачем? Чтобы уязвить Арналду?
– Ты меня не понял. Анализ не нужен потому, что я и так знаю, от кого рожала моих детей.
– И от кого же? Надеюсь, я тут все-таки ни при чем, хотя и не отказался бы от удовольствия стать отцом Леу, или Милены, или Марселу…
– Что ж, я могу доставить тебе такое удовольствие, – торжественно произнесла Бранка. – Говорю как на духу: Марселу – твой сын!
– Этого не может быть! Ты дурачишь нас всех! Вот только не пойму зачем?
– Может, мой дорогой. Еще как может! – вздохнула Бранка. – Если бы ты женился на мне тогда, то все эти годы мог бы чувствовать себя счастливым отцом. А так я вынуждена была внушать Марселу, что его отец – Арналду.
– Но это невозможно. Я всю ночь думал, сопоставлял сроки… Ничего не выходит. Марселу родился вроде бы в срок…
– Да, но ты забыл одну важную подробность: когда ты уже решил жениться на Алисии, то еще какое-то время продолжал встречаться со мной!
– Это я помню. Но помню также и то, что как только у нас наметился разрыв, ты сразу переключилась на Арналду! Хотела заставить меня ревновать, говорила, что я, как мужчина, в подметки не гожусь твоему будущему мужу.
– Мало ли чего я могла наговорить от обиды!
– Нет, Бранка, не увиливай! Я ведь тебя хорошо знаю. Ты поспешила вышибить клин клином. Так? Не станешь же ты утверждать, будто не спала с Арналду до свадьбы?
– Не стану. Но Марселу все равно – твой сын! Это я знаю точно!
– Ничего ты не можешь знать точно, – остался при своем мнении Атилиу. – Видимо, мне и впрямь придется сделать этот анализ!
– Ты говоришь серьезно?
– Да. А почему нет? Тем более, что ты зачем-то впутала сюда еще и Леу с Миленой. Уж их-то не надо было сбивать с толку!
– Я никого не собиралась сбивать с толку, – в некотором раздражении пояснила Бранка. – Просто это вырвалось у меня помимо воли. Столько лет молчала, а тут – не сдержалась!
– Я бы понял тебя, если бы ты проговорилась о Марселу. Но при чем тут двое других детей?
– А при том, что если подходить строго, то они тоже могут быть твоими детьми. Просто в случае с Марселу я уверена на сто процентов, а насчет Леу и Милены у меня такой уверенности нет.
– Да ты просто издеваешься надо мной! – вышел из себя Атилиу. – Чем я тебе так досадил?
– Ну что ты, мой дорогой! – в порыве нежности обняла его Бранка. – Ведь я же тебя люблю! И всегда любила! Радовалась любой возможности увидеть тебя. А когда это не удавалось – всю свою любовь переносила на твоего сына. Никто не мог понять, почему я из всех детей люблю одного Марселу…
– Я и сейчас этого не могу понять, – прервал ее пламенную речь Атилиу. – Если ты утверждаешь, что Леу и Милена тоже могут быть моими детьми…
– В этом я не уверена. Но вспомни, когда они родились, Алисии уже не было в живых, а ты хоть и крайне редко, но все же прибегал к моей помощи. И я утешала тебя! Один раз это было даже здесь, вот в этой комнате. Неужели ты все забыл?
– Нет, не забыл, – горячо обнял ее Атилиу. – Я все помню и благодарен тебе за это. Просто я уже не надеялся, что когда-нибудь у меня будет ребенок. А тут вдруг замаячила такая перспектива! Я растерян, ошеломлен… Пожалуй, я теперь сам не успокоюсь, пока не пройду эту проверку на ДНК!
Пока генетический анализ на установление отцовства был лишь аргументом в выяснении семейных отношений, Марселу, Леонарду и Милене он представлялся благом и единственной возможностью восстановить справедливость. Но когда дело дошло до реальности, тут-то каждый из них и засомневался: а так ли уж нужна эта справедливость и кому от нее станет легче? Все они так или иначе любили того человека, которого привыкли считать своим отцом, и сейчас боялись его потерять. Особенно это касалось Милены. Она ведь не просто любила отца, но обожала его – несмотря на все недостатки отнюдь не безгрешного Арналду.
Она даже попыталась выйти из этой опасной игры, чреватой непредсказуемыми последствиями, но братья пристыдили ее: дескать, сами заварили кашу, спровоцировали на анализ Атилиу, а теперь – в кусты? Милена сочла их довод не слишком убедительным:
– Идти на попятную всегда неприятно. Только мне будет легче повиниться перед Атилиу, чем признать в нем своего отца.
– Успокойся! Тебе меньше всего это грозит, – вставила свое веское слово Бранка.
– Ну тогда я тем более могу обойтись без этого испытания, – подхватила Милена. – Вот если бы существовал такой анализ, который бы показал, что Бранка – не моя мать, тогда бы я первой помчалась в лабораторию!
– После этого заявления действительно нет нужды ни в каком анализе: и так ясно, что у Атилиу не может быть такой дерзкой и жестокосердной дочери! – парировала Бранка.
– А ты не допускаешь мысли, что сейчас во мне говорят как раз твои гены, мамулечка? – в привычной язвительной манере спросила Милена, но Леонарду одернул ее:
– Прошу тебя, не заводись! У нас и так в последнее время сплошные ссоры. Мы все взвинчены!
А Марселу подвел своеобразный итог этого разговора:
– Я считаю, мы все должны пройти генетическую экспертизу. И чем раньше, тем лучше. Иначе эти сомнения будут всегда стоять между нами и окончательно разрушат нашу семью.
