— 15—С—75? Цвет? Марка машины?
— «Фольксваген». Синий или серый, темно-серый. Я не мог в темноте как следует разглядеть.
— Прекрасно! Я немедленно приму меры. «Флинт» задержим у шлюза. Если еще не поздно. Почему ты мне раньше не позвонил?
— Телефон все время был занят.
— Правильно, — вздохнул комиссар. — Это я вас разыскивал. Когда рассчитываешь вернуться в порт?
— Рано утром.
— Хорошо. Я пошлю людей задержать баржу и фургон. Надеюсь, ты напал на верный след. Поздравляю.
— Спасибо, — поблагодарил Ян с сознанием собственного достоинства.
Он открыл дверь и споткнулся о ноги Марка, который так и сидел возле будки.
— Ты что здесь делаешь?
— Жду трамвая. Кому это ты звонил?
— Живо залезай в свой мешок, не то ты у меня заработаешь! — взорвался Ян.
«Бернар» покидал Вейнегем. Навстречу ему сеял мелкий нудный дождик. Все на борту отсырело. В каюте тоже было холодно и сыро. Марк не вылез из спального мешка, даже когда шлюзовались. Не без злорадства поглядывал он на Боба, дрожавшего на палубе в непромокаемой куртке.
Зорко вглядываясь поверх крыши — видимость была неважная, — стиснув зубы, натянув поглубже зюйдвестку, вел Ян свое судно в сторону дымящихся труб. Нарядные яхты, которые вчера весело блестели на солнце, сегодня казались такими же серыми и бесцветными, как купол Дворца спорта. На канале нет сегодня большого движения. Но на Нордерланском мосту звенят трамваи, спеша за переполненными автобусами. Бесконечная цепь машин взбирается на виадук, и дорога вдоль канала запружена портовыми рабочими, направляющимися к вербовочному пункту… Сирены и гудки паровозов, свистки локомотивов на сортировочной, гудки дрезин и вагонеток, оглушительный скрежет землечерпалки, гул моторов на судах — все эти шумы эхом отдаются в огромном международном порту, просыпающемся после ночи.
— Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?
— Барометр падает. Я думаю, может, подует ветер.
— Хорошо бы, — говорит Боб. — Ветерок бы не помешал. А то опять придется топать за бензином.
Марк, зевая, высказал свои соображения насчет сырого лета и бесснежной зимы и вообще гнилого климата в стране, где людям лучше не иметь собственной лодки.
— Эй, парень! Ты еще себе пролежни не належал? Может, соблаговолишь приготовить кофе?
— Я был занят, — сказал Марк. — Господин желает, чтобы его обслужили?
Надо было уплатить сбор. Они причалили у конторы, рядом с порожним катером. Капитан его, неумытый и небритый, с сомнением вглядывался в небо.
— Загораем, — сказал он Яну.
Ян кивнул и пошел к автомату. В телефонной будке было тепло и сухо.
— Быстро ты добрался, — сказал комиссар. — Швартуйся у шестидесятого причала в Лефебрдоке. Я к вам подъеду. И вот еще что: вам поставят радиотелефон. Надо бы мне раньше об этом позаботиться, но я не ждал от тебя так скоро каких-то результатов. Да и цели такой у меня не было. Аппарат тебе тоже поставят на шестидесятом причале.
— А что мне с ним делать?
— Будешь регулярно держать со мной связь по второму каналу. Я пережил несколько неприятных часов, пока вы не объявлялись, и мне не хотелось бы испытать это еще раз.
— Удалось вам взять след, комиссар?
— Все в порядке, мальчик. «Флинт» уже пересек границу, но мы сумели проверить у них документацию. На баржу наложен арест, а водителя фургона мы задержали и допросили. И еще нескольких лиц нам придется прощупать.
— До чего же скоро вы все провернули! — удивился Ян.
— В таких случаях медлить нельзя. Но только благодаря доблестному экипажу «Бернара» нам удалось сдвинуть дело с мертвой точки. Ну, пока. Скоро увидимся.
Бобу и Марку показалось, что у Яна какой-то растерянный вид. На самом же деле он, напротив, был очень горд своими успехами. Только ему казалось странным, что ему ставят радиотелефон, когда банда уже обложена и он, Ян, выполнил свою задачу. И почему комиссар так за них беспокоится? Может, главари еще не пойманы? А когда думает комиссар взять у них лодку? Две недели истекают послезавтра…
Марк приготовил кофе и осторожно разлил его в три кружки.
— Не угодно ли господам отведать? — сказал он весело. — Господин Ян, я уже полчаса держу огненный напиток в своих нежных пальцах. Желаете вы или не желаете?
— О, извините! — в тон ему ответил Ян.
— Я, конечно, принимаю ваши извинения, но пальцы у меня уже дымятся.
— Боб, запускай мотор. Нам нужно к шестидесятому причалу. Они хотят поставить нам радиотелефон. Я пойду с комиссаром на испанское судно, покажу, как и откуда падал тот матрос. Если будут ставить аппарат без меня, расспроси хорошенько, как с ним обращаться.
— Будет сделано, капитан! — гаркнул Боб. Он щелкнул каблуками и поднял к виску кружку с кофе. — Какие еще будут указания?
— Запускай мотор, остряк, — буркнул Ян.
Что-то, видно, не ладилось с карбюратором или со свечами, но только мотор не заводился.
— Надо было все хорошенько проверить, пока мы стояли в Хансадоке.
— Это от сырости. Зажигание не срабатывает.
— Утром он прекрасно завелся. Бензин-то у нас хоть есть? Аккумулятор скоро сядет.
Наконец со страшным грохотом, испустив клуб дыма, мотор заработал. «Бернар» ловко оторвался от катера, проскочил перед носом у буксира, тащившего баржу, доверху нагруженную коксом, и под поднятым мостом скользнул к причалу номер шестьдесят.
Ян нетерпеливо крутил головой направо и налево. Комиссар где-то задерживался. В порту в это время дня жизнь кипит вовсю. Грузовики, тракторы с прицепами, автобусы загромождали узкие улицы портового района, и, когда мост поднимался, чтобы пропустить очередное судно, образовывалась такая пробка, что даже шофер парижского такси не сумел бы выбраться. К тому же плиты мостовой были мокрые и скользкие от дождя.
Мимо проехала черная машина со включенными «дворниками». Рядом с водителем сидел плотный смуглолицый мужчина. Лицо его показалось Яну знакомым. Машина остановилась у ворот сухого дока. Седок выбрался из машины. На груди у него болтался фотоаппарат с телеобъективом. Он вытащил из бокового кармана экспонометр и направил объектив на судно, стоявшее в сухом доке на ремонте. Черная машина ждала его со включенным мотором.
Лишь запечатлев во всех ракурсах новую обшивку судна, смуглолицый человек убрал аппарат. Шофер открыл пассажиру дверцу. Сквозь запотевшее заднее стекло Ян увидел, как человек закурил трубку. Автомобиль тронулся, выпустив облачко голубого дыма. Из-за этого дыма Ян не смог рассмотреть иностранный номер на табличке. Где же он все-таки видел это лицо?
«Видно, я уже заразился профессиональными пороками, — думал Ян. — Может, это иностранный журналист и ему нужно сделать снимки для какой-то морской газеты. С таким аппаратом, как у него, не обязательно ждать хорошей погоды, чтобы получился приличный снимок. А может, это представитель судоходной компании, которой принадлежит судно, и ему поручено собственными глазами убедиться, что ремонт идет успешно…»
— Погружен в размышления, а, Ян?
Это комиссар. Ян даже не слышал, как подъехала полицейская машина.
— Доброе утро, комиссар. Вот жду вас.
— А я застрял у подъемного моста. Машин там видимо-невидимо.
— Радиотелефон с вами?
— Нет. А на лодке кто-нибудь есть?
