В нужный момент он опустил парус, и «Бернар» безукоризненно точно вошел в шлюзовую камеру вслед за последним лихтером.
— Для новичка недурно, — одобрил Боб. — Интересно только, как ты отсюда выберешься! И воды мало, и ветер сюда не попадает.
— Очень просто, — сказал Ян.
Братья вопросительно посмотрели на старшего. Может, у него припасен подвесной мотор? Или ракетный двигатель смонтирован в каюте?
Но они не угадали.
— Видите вон ту лесенку? — показал Ян.
По стенке шлюза шла вверх длиннющая железная лестница, вся черная от нефти и машинного масла.
— Ну так вот, вы взберетесь по ней наверх, прихватив вот эту веревочку, и подтянете «Бернар» до выхода из шлюза.
Просто великолепно! А братец у них шутник. Чем же это лучше буксира? Но, кажется, ничего другого им не остается, тем более что какое-то речное судно вплотную прижало их парусник к высокой стенке шлюза.
Впереди стоял немецкий лихтер. Боб смерил взглядом высоту стенки и умоляюще посмотрел на матроса с лихтера.
— Будьте добры, возьмите нас на буксир, — сказал он по-немецки.
— Надо же, этот парень болтает на всех языках! — изумился Марк. — Чего доброго, и по-китайски заговорит!
— Bis heraus[4], — сказал Боб. И, спохватившись, поспешно добавил: — Bis Lillo, bitte[5].
Матрос кивнул: ладно, мол. Капитан засмеялся.
— И ведь все понимают, что ему надо! — восхищался Марк.
Матрос поймал конец и закрепил его на корме.
— Danke schon[6], — поблагодарил Боб.
Да, малая толика знаний чужого языка избавила их от выполнения неприятной обязанности.
Благодаря неожиданной помощи они пришли в Лилло раньше, чем рассчитывали, и Ян решил испытать новый парус. Надо же посмотреть, как он себя ведет.
— Попробуем паруса?
— Давайте! — крикнул Марк. — Чур, я на трапеции!
— При чем тут трапеция? Мы же в первый раз пойдем на спинакере. Дела всем хватит. А трапеция нужна только при поворотах.
Они стали поднимать спинакер. Но куча зловредной парусины никак не поддавалась. Треугольный парус кроится так, что при ветре он должен надуваться, как шар. Затаив дыхание, мальчики ждали, вот сейчас ветер его надует… Ничего подобного! Болтается, как тряпка.
— Да вы ж его вверх ногами нацепили, не видите, что ли?
Так и есть. Потому он и не надувается. Но разве они виноваты? Ведь им впервые в жизни пришлось ставить такой парус.
— Вам что, по-немецки объяснять? — злился Ян. — Опять не то делаете. Станьте кто-нибудь на мое место!
Но Боб и не думал отступать. Он сам справится с упрямым спинакером.
И вдруг парус стал наполняться ветром.
— Пошел, пошел! — ликовали братья.
— Ура! — крикнул Боб. — Видали, как тянет?
Действительно здорово!
— Вот бы Бернар посмотрел! — радовался Марк.
Но коварный парус вдруг съежился, закрутился и снова стал похож на старую тряпку.
— Что это с ним?
— Зевать не надо! Постарайся поймать ветер. Подтяни шкот.
Спинакер вновь наполнился ветром. Боб еще немного потренировался со шкотами, и парус стал его слушаться, как хорошо выезженная лошадь.
— Ну, «Б—404», теперь держись! — крикнул он задиристо.
— Запросто обставим, — подхватил Марк.
Они поколесили с часок в боковом фарватере, потом пошли по течению в Лилло, в свою гавань.
Ян осторожно вскрыл казенный конверт.
— От директора лаборатории, — сказал он важно. — Мне лично.
Младшие братья бросились к нему.
В письме сообщалось, что молодые люди могут посетить лабораторию водного хозяйства, когда им будет угодно.
Ура! Они отправляются сейчас же, немедленно!
— Сначала поешьте.
— Хорошо, мама, только поскорей. На велосипедах туда ведь не скоро доедешь.
Наскоро позавтракали. Выслушали обычные наставления: будьте осторожны в городе, внимательны на дорогах, хорошо ведите себя в лаборатории, лишнего не говорите, не забудьте поблагодарить.
Ян сунул в карман блокнот.
— Запишу кое-что. Пригодится, когда буду писать сочинение в следующем классе.
Отец очень одобрил эту здоровую идею.
— А ты разве не едешь с нами? — спросил Марк.
Он бы не прочь, но приглашают-то «молодых людей», а он «старый господин Петерс»…
— Ерунда, — уверял Марк. — Надень шляпу, и они подумают, что ты наш старший брат.
А мать продолжала наставления. Быстро почистить ботинки. И ногти тоже. У Боба они просто черные, ведь он демонтировал мотор.
— А я буду держать руки в карманах, — пообещал Боб.
Мать предпочла бы, чтобы отец отвез их на машине. Так было бы безопаснее. Отец согласился.
Марк сел рядом с отцом на переднем сиденье и разложил на коленях план города. Они плохо знают тот район. План поможет им найти дорогу.
— Налево… Прямо за трамваем… Теперь направо, — подсказывал он.
Лабораторию они нашли довольно быстро, а инженер, который их встретил, оказался очень симпатичным и любезным.
— Времени у нас с вами достаточно. Смотрите, сколько захочется.
Модель была совсем как настоящая Шельда, с настоящей водой, с приливами и отливами. На всех песчаных банках и отмелях стояли дощечки с названиями. Сейчас как раз начинался прилив. Вообще-то он длится двенадцать часов, а здесь — двадцать две минуты. Но ведь и сама Шельда здесь всего сто метров.
Ян хорошо помнил карту Шельды, однако на модели он ориентировался не очень уверенно.
— Попробуй тут определи, где течение сильнее, где слабее, — вздохнул он.
— А вот я брошу кусочки пробки, — сказал инженер, — и тебе сразу станет видно.
Он бросил в воду пробковые крошки. Марк немедленно заявил, что его пробочка приплывет быстрее всех, но она пошла в главный фарватер и отстала от других.
Значит, им нужно идти боковыми фарватерами.
«Это я и так знал, — думал Ян. — Прилив всегда пробивает кратчайший путь».
На прощание инженер предложил им карту течений. Братья хором поблагодарили его, но довольно вяло. Такая карта у них уже есть. У всех гонщиков есть такая карта.
Прилив кончился, и вода стала отступать.
Если гонки пойдут против течения, тогда у них будет преимущество: ведь отлив идет по главному фарватеру, так что в протоках течение будет самое слабое.
— Да нет, к Брескенсу мы пойдем по низкой воде, — сказал Ян. — Значит, мы все время будем идти по
