Они спустили паруса и стали на якорь, решив подождать большой воды. В Брескенс они все равно придут довольно поздно. Ян приказал братьям осмотреть паруса, нет ли там дырок.
— Спинакер тоже, у него очень тонкая парусина, — сказал он.
Мальчики нашли пару сомнительных мест на гроте и дырку на фоке, которую надо было залатать.
— Тогда плывем в Лилло, — сказал Ян, — и вечером приведем с корабельного кладбища наш старый фок.
— Это с ним ты собираешься выиграть гонки?
— Нет, прихватим как резерв, вдруг этот порвется.
— А если порвется грот? — спросил Боб.
— А если сломается мачта? — подхватил Марк. — Давай уж все прихватывай, гонщики обрадуются, что мы им запчасти привезли.
— Пусть думают что хотят. А резервный парус мы возьмем, и хватит об этом.
Они еще поворчали, но «Бернар» уже полным ходом шел в родную гавань.
Братья ошвартовали «Бернар», и Боб спросил у Яна, обязательно ли им всем вместе ехать на корабельное кладбище. Ян сказал, что не обязательно.
— Тогда мы поедем домой и скажем маме, что ты скоро вернешься, — сказал Марк.
Ян согласился. Старый фок он и один притащит, а новый они починят, пока будут плыть до Брескенса.
Младшие братья вытащили из укромного местечка у старого форта велосипеды и поехали к польдеру.
— Послушай, — вдруг предложил Боб, — давай прокатимся в порт.
— Зачем?
— Ты помнишь, где мы последний раз видели машину Курносого?
— Еще бы: до сих пор нога болит, когда на педаль нажимаю.
— А вдруг тогда за рулем сидел уже вор?
Так вот почему Боб не захотел ехать на свое любимое корабельное кладбище. Он решил поразнюхать в порту, не там ли воры прячут краденые машины.
— Поехали! — крикнул Марк. — Только чтоб Ян не вернулся раньше нас.
— Не вернется. Пока дойдет до корабельного кладбища, пока обратно и наверняка еще поболтает с Бернаром. Раньше одиннадцати домой не попадет.
— Ты думаешь, они переправляют машины на судах? — спросил Марк.
— Конечно.
— На глазах у полиции и таможенников? Ты же видел, что при погрузке на борту всегда торчат таможенники.
— А если упаковать машину в ящик и написать, что это что-нибудь совсем другое?
— Ха! Какой же величины будет ящик?
— А как в Антверпен машины доставляют? В ящики и упаковывают.
Марк все же колебался. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Не заглядывать же во все пакгаузы и под навесы в надежде обнаружить там пропавший «ягуар».
Но если Боб вобьет себе что-нибудь в голову, пиши пропало. Автомобильные кражи не дают ему покоя, с тех пор как он прочитал в газете первую маленькую заметку.
«Почему кражи совершаются только в Антверпене? Конечно, машины пропадают иногда и в Брюсселе, но последнее время воры в основном орудуют в Антверпене. Вначале их интересовали только „ситроены“, а теперь они хватают все, что под руку попадет, правда, главным образом дорогих марок. Так почему же именно в Антверпене? Да потому, что здесь порт», — рассуждал Боб.
Конечно, он не верил, что воры грузят машины, не замаскировав их. Таможенники сразу бы заметили, что машины не новые, и проверили бы номера моторов. Значит, машины переправляют в ящиках.
Мальчики доехали до шоссе и свернули направо. Ведь «ягуар» тогда свернул в сторону мостов. Но сначала надо проехать мимо автостоянки, где держат машины в ожидании отправки.
Вдоль стоянки они ехали медленно. Здесь были только новые машины с чеками, наклеенными на буфере.
— Давай съездим за мост.
Они проезжали недалеко от корабельного кладбища. Боб предпочел свернуть к пакгаузам, чтобы не встретить Яна.
Рядом со складом лесоматериалов стоит старый пакгауз. Раньше он служил хранилищем для гуано — удобрения из птичьего помета. Потом фирма сняла под склады другое помещение, а этот теперь пустует. Бернар частенько жаловался, что вонь от него доносится и до корабельного кладбища.
— Давай посмотрим в старом пакгаузе, — предложил Боб.
— Ты что, лезть в этот вонючий курятник? Да мама нас на порог не пустит!
— Ну, как хочешь.
Боб поставил велосипед и пошел через склад к заброшенному пакгаузу. Обогнув последний штабель досок, он наткнулся на высокую проволочную ограду. Он заколебался. Что сказать, если кто-нибудь его увидит? Что ему тут надо?
Боб влез на штабель. Отсюда все хорошо видно. В помещении темно. На территории ни души. Нет, он должен узнать, что там внутри. Не может быть, чтобы склад стоял пустой. Пустые склады колючей проволокой не огораживают.
Он обошел ограду кругом. Входа не было.
Вот это номер! Но ведь как-то сюда люди попадали?
Только он прополз на животе под проволокой, как вдруг услыхал:
— Боб, ты где?
— Да здесь я. Уже соскучился!
— Долго ты собираешься там торчать? Фу, как воняет!
— Давай лезь сюда! Подойдем к окошку, заглянем внутрь.
Марк подполз к нему.
— Если нас здесь сцапают, папа не разрешит нам участвовать в соревнованиях.
— Кто сцапает-то? Ни души нет. Посмотрим и уйдем.
Они поднялись и подошли к самому зданию. Боб попытался заглянуть через окошко, но оно было забелено изнутри.
— А вон дверь, — шепнул Марк.
— Дверь ерунда. Здесь должен быть въезд…
Они обошли весь склад и опять очутились перед маленькой узкой дверью.
— Пошли домой. Разве здесь спрячешь машину? Попробуй втисни ее через эту дверку.
Но Боб не хотел сдаваться. Он весь напрягся, словно охотничий пес, почуявший дичь.
— Боб, но ведь если склад пустой, зачем ему въезд?
— А зачем тогда проволочная ограда? Нет, дело тут нечисто… Ага, вот и въезд. Только он забит.
— А что это там написано, вон наверху?
Прочесть было очень трудно, но Боб все же разобрал:
— «Вход воспрещен. Опасно для жизни».
— Ну, добился своего? Пошли теперь домой.
— «Опасно для жизни», — повторил Боб вслух.
Что же такое может здесь храниться, опасное для жизни? Оружие, взрывчатка? Особый сорт горючего? Летучий газ? Он знает эту часть порта довольно хорошо. Сотни раз они проезжали здесь, когда оснащали свою лодку на корабельном кладбище, но видели ли они раньше этот склад? Нет, он совсем не бросается в глаза.
Боб прислонил ухо к двери, затем подошел к окошку, опять послушал. На складе царила мертвая тишина. Там, где раньше проходила покрытая гравием дорога, сейчас стояли железные котлы, закрывая склад со стороны шоссе. Будь дверь пошире, чтобы могла проехать машина, лучшего укрытия для краденого не сыщешь.
— Если ты сейчас же не поедешь домой, я уеду один, — заявил Марк.
