Иван с Наташей оставили квартиру Чижевича в три часа ночи.
На улице, несмотря на поздний час, было сильное оживление.
Петербуржцам не спалось и не сиделось дома.
Везде, на каждом шагу, только и слышно было: «Свобода, свобода, свобода!»
Иван и Наташа колесили по всем улицам, заговаривали с полицейскими и у «Медведя», вместе с кучкой каких-то людей, качали казачьего офицера.
– Вы теперь наши братья, – приговаривала публика.
– Да-да, – отвечал казак.
Они колесили долго. Иван все время фантазировал, рисовал удивительные перспективы, ожидающие Россию.
Нева под мостом кипела, надувалась и напрягала все силы, чтобы разнести теснящие ее гранитные стены.
Полюбовавшись ею и бросив продолжительный взгляд на Петропавловку, они повернули домой.
Наутро солнце, прятавшееся до сих пор в тумане и дождях, всплыло над городом.
На фасадах домов и заборах рельефно выделялись громадные белые плакаты с объявлением конституции.
– Значит, свобода – не мистификация, – проговорил радостно Иван.
Он кликнул извозчика и велел везти себя к университету.
Извозчик дернул вожжи, и Ивану показалось, что он поплыл по мягкой реке.
Широкая шляпа его была смята и сидела на нем боком, глаза его блестели, и он всем улыбался. И все улыбались ему, так как все были также пьяны от счастья и радости.
На Казанской площади говорил какой-то оратор.
Иван узнал Прохорова. Он махнул ему шляпой и крикнул:
– Не жалей, товарищ, патронов!
Тот улыбнулся в ответ.
А вот и университет!
Не Нева ли выступила из своих берегов?
Перед университетом колыхалась живая река.
Здесь собралась вся учащаяся молодежь и сознательные рабочие.
У каждого в петлице алела красная лента, и над толпой алые знамена, десятки знамен.
С балкона говорили ораторы.
Иван пробрался на балкон и также бросил в толпу несколько слов.
Он находил, что победа, вырванная из лап реакционеров с таким трудом и со столькими жертвами, не должна туманить головы и что народ должен сражаться дальше и дальше… Он говорил о необходимости немедленной амнистии всем борцам, которым мы обязаны свободой…
Толпа двинулась с пением и со знаменами к Невскому.
Иван вместе с Наташей, Чижевичем, Семеновым и Прохоровым открыли шествие.
У каждого в руках алело знамя с надписью-требованием:
«Долой милитаризм!»
«Долой бюрократию!»
«Долой произвол!»
На знамени Ивана Федоровича было вышито рукой Наташи:
«Да здравствует социализм!»
Первые ряды пели «Марсельезу».
Торжественно звучали слова:
А в следующих рядах пели:
И сейчас же это рыдание сменялось грозным:
Возле Александровского сада Иван остановился, замахал рукой и крикнул:
– Армия, стой!
– Армия, стой! – прокатилось в толпе.
Все остановились и замерли.
– Здесь была пролита кровь наших братьев! – крикнул Иван и прибавил: – Вечная память, товарищи!
