префектурщиков поставил в ней штампы и, ничего не сказав, решительно вернулся к футболу. Мы с Димой переглянулись и с чувством еще не осознанной до конца вдруг свалившейся удачи быстро покинули это пристойное место. Действительно, футбол в этой стране выше закона. Теперь можно было спокойно готовить яхту да просто жить, осмотреть город.
На следующий день мы продолжали околачиваться в районе аргентинского посольства, пытаясь вычислить тот редкий момент, когда там кто-то появится. Но персонал миграционной службы каждый раз скрывался за тяжелой металлической дверью, уходя на чай, мате, обед, которые шли друг за другом на одном дыхании, и мы никак не могли приспособиться к их режиму. Нам нужно было вдогонку к анкетам передать фотографии, которые вчера от нас потребовали. Поэтому мы разделились: Дима поехал в аэропорт встречать Артура, а я остался добивать аргентинцев. Через час, когда я возвращался на яхту и уже видел ее, одиноко стоящую на бочке и украшающую гавань, к яхте подъехала моторка, кто-то высадился и, как мне показалось издалека, на яхту что-то загрузили. Я прибавил шаг, удивляясь тому, как мог Чубаркин после прибытия самолета совершенно молниеносно оказаться на «Урании-2». На яхте действительно оказался Артур Чубаркин. После окончания медицинского института Артур, в силу необыкновенной общительности и подпираемый изнутри способностями, стремительно достиг высот профессии психотерапевта. Он возликовал, когда в «Шереметьево—2» увидел полный «Боинг» всяческого народа, отданный в его полное распоряжение на двадцать часов. Ну и, конечно, перелетая через всю Европу и Атлантику в Рио, Артур Чубаркин не тратил время на бессмысленное рассматривание облаков через окошко. Он знакомился со всеми. У него был вполне достаточный, в 20–30 слов, словарный запас, чтобы не мямлить, а вести интересный разговор на английском и держать на привязи любого собеседника. Физическим результатом всего этого явилось то, что бразильцы перевезли его сначала из аэропорта в город, потом пересадили в скоростной катер и повезли, проверяя каждую гавань и яхт-клубы, искать «Ура- нию-2». А те, кто не попал в число счастливчиков доставить Артура на русскую яхту, дали ему свои телефоны и пригласили в гости. Чубаркин радушно приглашал всех на «Ура-нию-2», сам толком не зная, где она в данный момент находится. Не успели мы обняться и переброситься первыми фразами, как пошли визитеры — кричали с набережной и интересовались, добрался ли Артур на яхту? Приехал со всей своей семьей (жена и пять пацанов) Юра — сын генсека Коммунистической Партии Бразилии, и следом его компаньон по бизнесу, с женой, соответственно. Посидели с нами на «Урании-2», остались довольны и сходу пригласили всю нашу команду в ресторан. Это был очень своевременный шаг, оцененный людьми, сидящими на макаронной диете.
Глава 8. В Южной Америке
Ожидая возвращения восставшего из пепла Боцмана, мы занимались двумя вещами — подготовкой яхты к дальнейшему плаванию и приемом Чубаркиновских гостей. На палубе были разложены для ремонта паруса, машинное отделение было распахнуто, и через люк были видны фигуры Валеры и Ивана, второй день пытающихся реанимировать дизель-генератор «44». Бразильские дети проходили инструктаж по технике безопасности и выпускались на палубу, где, тут же забыв ненужные инструкции, гоняли и визжали так, что их родители то и дело бегали наверх навести порядок. Дима с семьей пропадал в городе, с ними ходили Артур и Иван. Валера и Аркадий в основном находились на яхте. Такое, наметившееся еще на Канарах, социальное расслоение, продиктованное полным отсутствием карманных денег у последних, делало стоянки в портах невыносимыми. Я видел все это, но в силу своей косности не мог дать деньги из экспедиционной кассы, сам мучился этой ситуацией и ругал Боцмана, застрявшего в Ресифи.
Не решался вопрос отправки Лены и Женьки. Дима рассчитывал, что из Рио свободно и за маленькие деньги отправит дам в Австралию. Он был сориентирован на цены по «Аэрофлоту». Но «Аэрофлот» к моменту нашего прихода в Рио по причинам коммерческой конкуренции вынужден был покинуть эту благодатную страну. Дима посетил несколько авиакомпаний и возвращался оттуда в большой задумчивости — мы попали в то время, когда цены на авиаперелеты достигли просто астрономических цифр. И, погоревав с Димой на пару, решили везти дам дальше, спуститься еще на полторы тысячи миль южнее и уже из Буэнос-Айреса отправить их в Австралию. А пока, выискивая дешевые авиакомпании, мы забрели утром на знаменитый во всей Южной Америке пятикилометровый пляж Капакабана. Дима уже был тут днем раньше и поволок меня его показать. И тут я вспомнил Анталию, где мы с Людой два года назад провели прекраснейшие десять дней. Вспомнил я Анталию добрым словом, когда, перебегая через тройку скоростных шоссе и еле уворачиваясь от проносившихся вдоль моря машин, мы наконец-то погрузили свои ноги в горячий песок. Это был океанский пляж, с пологой длинной волной и замечательным прибоем, чего просто быть не может на морских пляжах, даже в той же Анталии. Пляж был хорош. Все другое — громадные отели и банки, шагнувшие прямо на песок Капакабаны, и эти шумные скоростные дороги могли быть предметом гордости самих бразильцев и уныния европейцев.
В один прекрасный день мы, сменив шорты на брюки и шлепанцы на более подходящую обувь, погрузились в две машины на набережной напротив «Урании-2» и отправились в ресторан. Это был «мясной» ресторан, которых много в Бразилии и еще больше в Аргентине, в котором тебе предлагается около сорока-пятидесяти различных блюд из мяса высшего качества. Подача тоже заслуживает внимания, так как вокруг длинного стола, за которым мы сидели, постоянно кружила вереница мужчин-официантов, держа в руках хитроумные приспособления с мясными блюдами, и по твоему желанию отрезали на твою тарелку приглянувшийся тебе кусок. Фоном к этой мясной кухне был шведский стол с таким ассортиментом, что можно было питаться здесь не одну неделю, ни разу не повторяясь. Юра, сын коммуниста, видимо, не разделял светлые идеи своего отца по построению счастливого коммунистического общества в Бразилии. Он несколько по-иному воспринял его уроки и теперь укреплял процветание собственной коммерческой фирмы. Тем не менее он с теплотой говорил о том периоде в несколько лет, когда они всей семьей жили в Москве под крылышком КПСС. Во всяком случае, такой поворот истории вполне устраивал экипаж «Урании-2», в противном случае мы тут так классно не угощались бы.
Мы хорошо посидели, и я был рад, что не забыл выпить перед этим две таблетки фестала, чтобы переварить тот объем мяса, спрессованный пивом и красным сухим вином, который принял желудок. Наши благодетели, Юра и Горацио, были в полном семейном составе, и поэтому за нашим длинным столом сидело не менее двадцати человек. Ребята интересовались нашим плаванием, и мы в короткие промежутки между тостами выдавали им информацию. Вегетарианец и переводчик Дима пожаловался на то, что, переводя туда и обратно, не успевает как следует закусить. Наверное, от этого он вдруг предложил мне везти дам в Антарктиду, а оттуда попутным кораблем они благополучно сами доберутся до Австралии! Хорошо, что хоть я закусывал, а то точно бы ударили по рукам и отправили наших дам куда подальше.
Стоило приехать Чубаркину, как все стали болеть. Причем это были в основном простудные заболевания, несмотря на дикую жару, от которой даже ночью было трудно заснуть. Артур днями сидел в кают-компании, сортировал лекарства и писал нам инструкции на будущее, чем и как болезни лечить. Он завел «Журнал приема больных» и записывал туда всех, их болезни и что он им прописал. Вообще было приятно поскулить, жалуясь Чубаркину на какую-нибудь болезнь, пусть пустяковую, и с радостью доверить ему свое тело. Нас можно было понять, мы долгое время были лишенны ласки, заботы, и тихого, успокаивающего слова. Артур в полной мере владел всем широким арсеналом врачевания, он был заботлив и мягок. Меня удивляла его ненавязчивая, но упорная забота, с которой он заставлял нас лечиться и, особенно, долечиваться.
Юра договорился, чтобы нас заправили соляркой в яхт-клубе с хорошей скидкой. В яхт-клубе было очень тесно для такой лодки, как «Урания-2», тем более, что вот уже как три года на ней отсутствовал задний ход. Но мы не подавали виду, что его у нас нет, слушали многочисленных советчиков из числа обслуживающего персонала яхт-клуба и поступали по-своему. Это позволило нам не потопить несколько стоящих рядом пластиковых игрушек, стоимостью как минимум по пятьсот тысяч каждая. Вообще, всегда, когда беда казалась неминуемой, я тут же успокаивался и делал, как оказывалось потом, все четко, ребята чувствовали это и тоже не «мельтешили» — и нас «проносило». После посещения яхт-клуба «Ура-нией-2», к нам начали относиться по-другому, и это было приятно в этой чужой стране.
Вскоре прилетел Боцман, здоровый и сияющий, несколько скованный в движениях, но, как сказал
