Лотиан взглянул на приоткрытую дверь теперь уже с чувством сожаления. Конан с интересом наблюдал за ним.

— Как бы то ни было, — откашлявшись, произнес Лотиан. — Бунтовщики, похоже, верят, что если они свергнут тирана, то в благодарность получат от короля Ласло контроль над Динандаром. Конечно, это пустая болтовня, но она очень опасна, поскольку подрывают веру народа в справедливость правления рода Эйнарсонов

— А правда, что Эйнарсоны считают свою родословную от какого-то божественного предка? — спросил Конан. — Я слышал, как Бальдр что-то говорил об этом.

Лотиан вновь осторожно взглянул на дверь.

— Да, они считают, что так, — кивнул он. — Может быть, здесь есть зерно правды, а может быть, просто красивая легенда, передающаяся в семье от поколения к поколению. Но это не так уж важно. Если бы я был бароном, то не слишком бы рассчитывал на это предание, когда хотел бы укрепить свое правление. Искусная политика куда важнее.

— И хорошие мечи, так?

— Нет, не так, дитя мое, — покачал головой советник. — Меч может быстро превратить человека в прах. Только умная политика может привести к процветанию государства, а не оружие!

Лотиан снова углубился в свои записи. Ему уже не казалось слишком тяжелым учить необразованного дикаря основам государственного управления. Чужеземец, похоже, довольно послушный и не такой уж тупой ученик. Советник откашлялся и продолжил урок.

— Теперь рассмотрим, как происходят некоторые установленные законом ритуалы…

* * *

Пока советник продолжал монотонно бубнить, Конан, утопая в подушках, думал о Лидии. Перспектива продолжения тайных свиданий с ней отодвинула на второй план его намерение сбежать из дома барона при первой же удобной возможности. В конце концов, почему бы не остаться в доме еще на какое-то время, чтобы восстановить силы, а заодно и разжиться деньгами? Ах, до чего же хороши, однако, эти южные девушки! Предавшись воспоминаниям о прелестях Лидии, Конан погрузился в сладкий сон.

Внезапно что-то острое кольнуло его, и он мгновенно проснулся. Резко вытянув руку вперед, Конан схватил то, что могло представлять для него угрозу еще до того, как его затуманенный взгляд сфокусировался на неизвестном противнике. Наконец, он увидел, что в руке, которую он крепко схватил, так, что она едва не хрустнула, было зажато всего лишь обыкновенное гусиное перо для письма.

Копан поднял глаза и увидел склонившееся над ним испуганное и негодующее лицо Лотиана, своего учителя. Ученик осторожно разжал стальную хватку на тонком старческом запястье и, немного смутившись, откинулся назад.

— Советник тоже отступил назад, потирая и массируя руку, но тут же вновь вспомнил о своей роли учителя:

— Ах вот как, спать во время урока! Хорошо же, юный невежа, будь уверен, что завтра я тебя основательно погоняю по тем знаниям, которые ты сегодня получил. Потом заново изучим те вопросы, во время, которых ты сладко спал. А теперь иди!

Конан поднялся с дивана, вышел из комнаты и направился в нижние помещения дома. Спускаясь по ступеням винтовой лестницы он думал о том, что несмотря на то, что ему не пришлось испытать никаких физических нагрузок, урок Лотиана вымотал его основательно.

Упражнения с оружием, напротив, скорее стали нравиться ему с тех пор, как за его обучение взялся маршал Дарвальд. И уроки верховой езды тоже стали вполне приемлемыми под ненавязчивым наблюдением кузнеца Арга. После напряжения первых дней Конан начал чувствовать себя спокойнее среди немедийцев, поначалу казавшихся ему непонятными и противными вместе со всеми своими обычаями и привычками.

Прежде чем войти в коридор нижнего этажа, он осторожно заглянул через арочный проем. У него было ощущение, что за ним наблюдают.

Войдя на кухню, Конан помог нести обед для слуг, а затем помог его съесть. Слуги уже начали привыкать к чужеземцу и даже симпатизировали ему, особенно толстый грубоватый старший повар Велда. Еще он явно нравился хитрющему мальчишке с волосами как пакля по имени Глин и поваренку Локи, на лбу у которого красовалась вмятина от удара ослиного копыта, полученного в детстве, отчего бедняга был не вполне нормальным.

Зверский аппетит Конана не представлял угрозы никому из сотрапезников, поскольку в нижней части дома еды всегда имелось в изобилии, так же как она по-королевски расточалась и наверху, где проживали господа аристократы. Как обычно, во время обеда Лидия весело подшучивала над киммерийцем, а он так же весело завораживал своих слушателей разными героическими легендами и небылицами о северных великанах и троллях.

Наконец, все разошлись спать, и Конан после недолгого, но нетерпеливого ожидания в своем закутке, осторожно прокрался к Лидии… Они обнялись и зашептались, тесно прижимаясь друг к другу.

— Даже в Немедии время от времени случается, что девушка из низших слоев может понравиться благородному господину, и он возьмет ее себе в жены, — ворковала Лидия о своих сокровенных мечтах. — Вот в некоторых других южных землях правят королевы и жрицы, и мужчина там должен стараться добиться какого-то положения. Но у нас, если женщина красива и сильна духом, то тоже может подняться высоко. Как госпожа Хильда!

— Да, и удача ей будет сопутствовать до тех пор, пока не окончится ядом в пироге или ножом в спине, — прошептал в ответ Конан.

— Я прислуживаю у барона за столом, Конан, — продолжала Лидия, не обращая внимания на его колкость. — И заметила, что молодой господин Фавиан заглядывается на меня. Он пылкий юноша и уже достиг того возраста, в котором можно жениться.

— Хочу предупредить тебя, что он даже слишком пылкий и к тому же здорово злоупотребляет вином.

— Ну и что? — отозвалась девушка. — Благородных господ нельзя судить той же мерой, что простых людей. Звание и ответственность — это тяжелая ноша, так что иногда можно и позволить себе немного лишнего.

— Ах вот как? Ну если ты так хочешь высоко подняться, то почему бы тебе тогда не окрутить самого старика? Тут ты уже попадешь на самую вершину, а Фавиану станешь дорогой мамочкой, — Конан приглушенно рассмеялся, но в его тоне прозвучали нотки цинизма.

— О нет, Конан! — совершенно серьезно возразила Лидия. — Есть одна государственная тайна, правда, она хорошо всем известна — Бальдру не нужны женщины. В последней бритунийской пограничной войне, незадолго до того, как родился Фавиан, барон получил два тяжелых ранения — одно в лицо, а другое намного ниже, вот здесь! — И рука Лидии тут же выразительно поползла вниз. — Что за опасный обычай у немедийских аристократов — носить юбки! Вот почему он так трясется за Фавиана, как за последнего отпрыска рода Эйнарсонов.

— Понятно, — процедил Конан.

— Но я понимаю, ты конечно, шутил, когда предложил мне выйти замуж за барона, — Лидия нежно коснулась щеки Конана. — Ведь Бальдр уже старик и скоро выживет из ума, да и внешне он по сравнению с Фавианом просто урод! А Фавиан красивый, как и ты… может, даже еще красивее. Как же быть?

Позже, ослабевший от безумных ласк, Конан бесшумно вылез из жаркой постели. Стараясь не разбудить девушку, он оделся и, проскользнув через зашторенный дверной проем, прошел в общую комнату.

Но направлялся он не к своему тюфяку, набитому сеном. Он прошел через комнату и вышел на кухню, тускло освещенную красноватыми углями в печи. Подойдя к полуоткрытой двери в коридор, Конан осторожно выглянул и увидел часового, стоявшего у стены рядом с дверью, ведущей во двор.

Часовой был в полной форме, включая стальной шлем и кирасу Солдат переминался с ноги на ногу и скорее всего, чтобы размяться, должен был бы пройтись по коридору. Конан затаился и стал ждать.

Вскоре он действительно услышал тяжелые шаги. Часовой вошел в кухню, обошел ее кругом и повернул обратно. Выбрав момент, Конан неслышно встал позади него и прошел в коридор.

Тихо и бесшумно киммериец двигался через темные кладовые, подобно пантере, вышедшей ночью на охоту и пробирающейся через северные леса в поисках добычи. Добычей Конана должно было стать то, о

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату