4
Открыв глаза, Сьюзен увидела мерцающие над головой мириады звезд и висящую на небосклоне кривую грустную луну. Неподалеку же уютно трещал костер, а сама она была заботливо укрыта шерстяным одеялом. Повернувшись к костру, радуясь его теплу и свету, Сьюзен вздохнула от удовольствия.
Послышался шелест шагов. Сьюзен подняла голову и увидела Чейза Маккейна. Свет пламени высветил его хмурое лицо. Но Сьюзен все равно была рада: рядом с ней находился живой человек, каким бы дурным он ни был.
Горючая слеза скатилась по щеке Сьюзен, и она опять закрыла глаза. А когда вновь разомкнула ресницы, Чейз уже исчез.
Может, это был только плод ее воображения? Может, ее злоба и ненависть к этому человеку стали настолько велики, что он начал ей мерещиться? Сьюзен посмотрела на огонь. Нет, нет, огонь — не галлюцинация, и одеяло — не галлюцинация. А кто, кроме Чейза, мог укрыть ее и развести костер?
— Хотите пить? — послышался вдруг знакомый голос.
Да, это был Чейз. Он протягивал ей флягу с водой. Но после двух жадных глотков Сьюзен тотчас отнял у нее флягу:
— Хватит. Нужно экономить.
О Боже, опять он взялся за свое! Но убеждать его в том, что рядом огромное озеро, Сьюзен не стала.
— Вы… вернулись… — выдохнула Сьюзен.
Она едва могла говорить. Видимо, из-за того, что слишком долго плакала, а потом громко кричала.
— И правильно сделал. Вы просто бились в истерике. Да и вообще не знаю, что было бы с вами, если б я не вернулся.
Сьюзен вспыхнула:
— Я не испугалась… я…
— Что-что?
— Ничего!.. — огрызнулась Сьюзен.
Нет, этот подлец все-таки невыносим! Немного успокоившись, она огляделась по сторонам и обнаружила, что лежит невдалеке от того самого куста терновника, который она тщетно пыталась найти в темноте. А все ее вещи стояли точно там, где она их оставила. Только рядом с ними был теперь еще и заплечный мешок Чейза.
Несмотря на леденящий холод, Сьюзен скинула одеяло и вскочила. Ничего ей не нужно от этого гадкого человека! Глаза девушки сверкали злобой. Долгие годы она позволяла кузену Эндрю указывать, что ей делать и как жить, но, покидая Бостон, твердо решила, что никому больше не даст командовать и издеваться над собой.
— Вы… вы низкий, гадкий человек! — выкрикнула она, потрясая кулаком, и что было силы ударила его по лицу.
Чейз не успел увернуться. Красной краской брызнула кровь из его носа прямо Сьюзен на платье. Но она ничуть не смутилась и не испугалась. Ярость затмила ей разум.
— Черт подери, мисс, я ведь вернулся, чего же вы кипятитесь? — попробовал пошутить Чейз.
Еще один взмах кулака — и он получил бы удар в живот, если бы вовремя не отпрыгнул в сторону. А Сьюзен аж вскрикнула от разочарования.
Чейз был потрясен той неописуемой злобой, которой встретила его эта маленькая хрупкая женщина, той силой, с которой наносила она ему удары. Наконец, он схватил одной рукой ее за запястья, а другой, сняв с шеи платок, вытер с носа кровь. Держал он ее крепко, но Сьюзен умудрилась все же ударить его мыском туфли по голени.
Она отчаянно пыталась вырваться из его цепких рук, но Чейз был все же значительно сильнее.
— Я ненавижу тебя, дерьмо собачье! Гадкий, склизкий слизняк! — визжала она, довольная тем, что запомнила, как ругались матросы на пристани.
Ее глаза сверкали от негодования, но — странно — особого удовлетворения она не испытывала. Может, если бы она не нос ему расквасила, а размозжила голову, да еще из его же собственного пистолета, может, тогда бы она успокоилась?
Чейз тем временем пристально смотрел на нее. «Нет, она все-таки чертовски хороша, — подумалось ему. — А злоба даже придает ей очарования».
Пламя костра бросало свет на ее горящие яростью глаза; длинные густые волосы разметались по хрупким плечам.
— Ну что, вы успокоились?
— Никогда я не успокоюсь, слышите вы, подонок!
Как смешно слышать из ее уст грубые слова! Чейз не мог удержаться от ухмылки.
Сьюзен же поняла эту ухмылку по-своему.
— Да-да, я не успокоюсь, и не надейтесь!
Она плюнула ему прямо в лицо, к счастью, промахнулась. Тогда она вновь попыталась вырваться, но Чейз крепко сжимал ей руки.
— Пусти!..
— Послушайте, я отпущу вас, если вы пообещаете не бить меня, не кричать и не плеваться. Хорошо?
— Хорошо, я обещаю… — немного поколебавшись, ответила Сьюзен.
Чейз отпустил ее, и она с хитрой улыбкой сделала три шага и опустилась на колени возле своего чемодана. Она же не обещала, что не будет в него стрелять. Открыв замок, Сьюзен принялась шарить рукой в поисках пистолета. Но лишь рука ее нащупала холодную рукоятку, Сьюзен испугалась. «Господи, что это со мной? Неужели я решила убить человека? Да как же это возможно, Боже правый? Кроме того, если я убью его сейчас, то с кем же останусь? Получится, что я опять буду одна. Одна в пустыне», — судорожно соображала Сьюзен. Последнее совсем не входило в ее планы. А потому она отдернула руку, ведь он же в конце концов все-таки вернулся. И принес с собой тепло и свет. И нарушил терзавшее ее одиночество. Его приход дал Сьюзен все, о чем она мечтала. Нет, она не станет его убивать. По крайней мере, пока.
Кроме того, если хорошенько разобраться, в том, что Сьюзен оказалась в пустыне одна, виноват вовсе не Чейз, а не кто иной, как Тедди. Ведь это он не встретил ее у поезда…
— Как вас зовут? — проговорил Чейз, не отрывая платка от носа, из которого все еще шла кровь.
Сьюзен застыла от удивления. Меньше всего на свете ждала она сейчас этого вопроса.
— Сьюзен Сент-Клер, — пробормотала она наконец. — А зачем это вам?
Он посмотрел на платок: кровь наконец-то остановилась — и засунул его в верхний карман.
— Врагов лучше знать по имени, мисс Сент-Клер, — усмехнулся в ответ Чейз.
— У вас, должно быть, немало врагов, — бросила Сьюзен.
Чейз насторожился, но, подумав, засунул руки в карманы и расхохотался:
— Вы правы.
Сьюзен не видела в этом ничего смешного.
— Почему вы вернулись? — спросила она.
— Я уже начинаю об этом жалеть.
Это, видимо, была шутка, но Сьюзен даже не подумала улыбнуться.
— Не знаю, — продолжал Чейз. — Наверное, решил, что в пустыне лучше не оставаться одному, что нам с вами лучше быть рядом. Пустыня жестокое место.
— Да, я уже знаю об этом, — проговорила Сьюзен, глядя на огонь. — Знаю исключительно благодаря вам…
В глубине души она понимала, что теперь, когда Чейз вернулся, пустыня перестала быть для нее такой страшной, и была благодарна ему за это.
