- Как исчез?
- Мы следили за ним, а он свернул за угол и исчез…
- Что, так просто взял и исчез?
- Да. Никаких следов, будто испарился.
- Ищите, не мне вас учить. Конец связи.
- Что будем делать? – спросил Сергей.
- Забираем пакет и уходим.
- А трупы?
- Это не наша территория.
В последний раз взглянув на двух лежавших в грязи парней, майор зашагал прочь.
29.
Целую неделю почти не переставая лил дождь. Сильно похолодало. Над городом нависали чернильные тучи, все вокруг потемнело: стены, дороги, тротуары.
В квартире у Макса тоже стало холодно. Катя с утра до вечера сидела на диване, укутавшись в пушистый оранжевый плед. Его яркий цвет хоть чуточку поднимал ей настроение, когда вокруг так хмуро и тоскливо. Она нашла у Макса кучу старых книг еще ее времени. Переплеты были сильно потрепаны, а из некоторых книг выпадали страницы. Девушка нашла множество своих любимых, и тех, которые хотела прочитать при жизни, но не успела. Она выстроила огромную стопку около дивана и с детским энтузиазмом хваталась то за одну, то за другую книгу. Девушке хотелось читать их все одновременно, но в конце концов она поняла, что это не дело. И взялась за «Мастера и Маргариту».
Макса удивляло Катино рвение:
- Ты так упорно читаешь… Может, поешь хотя бы, а то умрешь с голоду над книгой, - смеялся он, когда приходил вечером с работы и заставал Катю, погруженную с головой в роман.
- Угу… А тебе какие из этих книг нравятся?
- Все до одной, которые ты отобрала. А ты их на скорость читаешь? И к какому числу тебе надо закончить?
- Да ладно тебе, – улыбалась она.
По вечерам Макс садился рядышком, завернувшись в желтое покрывало. Он включал большой торшер, обтянутый плотной красноватой тканью. На нем был нарисован спящий кот и мышки, которые пьют налитое ему молоко и веселятся, пока тот не видит. Девушке нравился этот рисунок. В один из таких холодных вечеров они даже придумали историю про этого кота и мышек, и дали всем смешные имена. Катя с Максом читали друг другу вслух, обсуждали каждую страницу, пили горячий чай со сгущенкой и радовались апельсиновому пледу и лимонному покрывалу.
30.
Катя стояла на маленькой кухне и смотрела в окно. На крышке люка на улице, свернулся калачиком белый щенок. Над асфальтом поднимался пар, и от этого казалось, что на улице еще холоднее. Девушка поплотнее закуталась в толстовку Макса, которая была ей чуть ли не по колено, и уперлась лбом в стекло.
«Какая грустная, - подумала она. - Этой собачке, наверное, так холодно и одиноко… Зачем люди сначала приручают кого-то, а потом бросают на произвол судьбы? А может, бедняжка всю жизнь живет на улице, с самого рождения?..»
- Что ты там высматриваешь? – войдя в кухню, спросил Макс.
Катя повернулась к нему, помотала головой и вдруг расплакалась.
- Ты что? Что такое? – Макс, совершенно сбитый с толку, подошел к окну и увидел щенка.
- Смотри, какой милый, и какой несчастный! – всхлипывала Катя.
- Ну-ка вытри слезы и пошли! – сказал Макс.
Катя послушно направилась за ним.
Макс снял с вешалки куртку:
- Накинь.
Они сбежали по лестнице и вышли из подъезда. Макс зашагал к люку, но щенок, увидев его, вскочил, прижал уши и приготовился бежать.
- Подожди! – крикнула парню Катя. – Он очень боится!
Она, что-то ласково приговаривая, направилась к щенку. Тот завилял хвостом, радостно завизжал и бросился ей навстречу.
- Ага, - сказал Макс, - я, значит, плохой, а ты хорошая.
Катя взяла щенка на руки, и понесла в дом.
Целый день они провозились со своим новым другом. Сначала накормили, потом хорошенько вымыли, после чего он стал просто белоснежным.
Вечером они сидели на кухне и ели картошку с сосисками.
- Как мы его назовем? – спросила Катя.
- Не знаю… Он, кстати, вырастет большой и лохматый, как медведь, - сказал Макс. - Я вот только не помню, что это за порода.
- Он еще и породистый?
- Кто его знает, насколько он породистый, но выглядит представительно. Слушай, а давай назовем его Азазелло!
- Ага, а если бы это был кот, мы бы его назвали Бегемотом! – засмеялась Катя.
Потом подумала и добавила:
- Ну, Азазелло, так Азазелло.
Сообразив, что речь идет о нем, щенок, виляя хвостом, подбежал к столу, встал на задние лапы и просяще посмотрел сначала на Катю, потом на Макса.
- Какой хитрюга, - усмехнулся парень - Сосиску выпрашивает.
И дал щенку кусочек. Азазелло еще сильнее завилял хвостом, мигом проглотил то, что выпросил и, радостный, убежал в комнату.
- Послушай, Макс, а тут где-то есть церковь? – вдруг спросила Катя.
- Церковь? – удивился Макс. Он посмотрел на девушку, как на сумасшедшую, отчего та очень смутилась.
- Ну да, церковь, - тихо повторила она. – Должна ведь быть хоть одна…
- Да нет у нас никаких церквей. А ты что, веришь в Бога?
- Да. А ты разве нет?
- Конечно, нет! - Макс снова как-то странно посмотрел на девушку. – Религия это опиум для народа. Правители ей пичкали людей, чтобы они были более послушными и думали, что сами не могут управлять своей судьбой и есть кто-то выше. Ты что, в самом деле, веришь в то, что есть Бог, Рай и ангелы?
- Да! – чуть ли не выкрикнула Катя.
Ей захотелось рассказать Максу все, но она сумела сдержаться.
Азазелло снова вбежал на кухню и обеспокоено закрутился, глядя то на парня, то на девушку.
- Ну, ладно, не надо так возмущаться, - сказал Макс, огорченным тоном Кати. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты вправе верить во что хочешь. Просто большинство людей, ты же сама знаешь, отказалось от религии. Наука ведь все опровергла. Бога нет.
- А вот и неправда. – Девушке хотелось плакать. – Бог есть, и ангелы есть, и Рай есть, во всяком случае, был.
- Что?
