Собака?! Мохнач? За ним! В нынешнем болезненном состоянии Негон был вынужденно неуклюж, не так прыток и поэтому не догнал странного пса и тот выбежал из садика на освещённую улицу. Это оказалась такая же малолетка, как и две предыдущих. Брючины спущенных брюк (или ещё не надетых?) волочились за ней и, вероятно, трусики вместе с брючками застряли на коленях. Пацанка вырвалась из-за деревьев и, подвывая, так замолотила на четвереньках, что и на двоих не всякий бы догнал её. На миг она обернулась, и Негон увидел зарёванное, перекошенное гримаской страха детское личико.
Кажется, именно его испугались… Обидно, наверное, приняли за сатира.
Что же они там делали? Негон отправился к скамейкам. С глухим криком оттуда сорвалась четвёртая тень («Ё…! Сколько же их там?!»), бросив ему в лицо какой-то предмет. Предмет оказался башмаком в тряпке. Тень пропала, так и не выбежав на свет, и неясным осталось, кто это был: пацан или девчонка?
Непонятным было и то, что там делалось. То ли малолетки-бандитки насиловали пацана, тогда он их вовремя распугал; то ли девчонки по-детски играли во что-то взрослое – и теперь у них надолго пропала тяга к ночным играм. Что тоже неплохо.
Вдруг Негону привиделось, что на скамейках лежит ещё кто-то пятый. Только пошарив там руками, он убедился, что ошибся. Это была обувь, трусики и ещё что-то интимное, мелкое – он не стал разбираться и захватил с собой только тряпку, которую в него бросили. Платье-прозрачка, увы, маленького размера: с трудом удалось перевязаться им на талии. Зато, хотя и немного, но прикрылся.
Негон направился в сторону, куда убежала последняя тень.
Всё, хватит! Зайду в любой дом… Он опять представил себя перед телеглазком… Ладно платьице как– нибудь скроет… Хрен с ними! Не бродить же голышем до утра. Да, и не голый он теперь – не сатир, прикрылся, пусть лишь для вида, но приличия как-никак соблюдены. Только не надо соваться в закрытый подъезд – не хватало того, чтобы его рассматривали все жильцы дома. Не дай бог, там окажутся знакомые – до конца жизни не отобьёшься от насмешек.
Негон решительно шагнул в темноту ближайшего подъезда и столкнулся с большой пузатой женщиной. Негон обомлел – Леба! Он даже не понял, как оказался в метрах пятнадцати от подъезда. Внутри подъезда загорелся свет и Негон различил толстую старуху, светившую в темноту фонариком. Старушечий голос клял проклятых паразматиков, не дающих покоя ни днём, ни ночью.
Негон разозлился. Как он мог принять эту старушенцию за Лебу? Там три таких надо! Из-за пережитого страха он был зол и на себя и на старуху. Вот мымра – услышала шум, не поленилась, вылезла. Какая любопытная зараза – ей и ночь не помеха: дай углядеть, что там такое. Сейчас я ей покажу… сатира!
Перевязав платьице себе на лоб Негон стал подкрадываться ко всё ещё любопытствующей мымре. Когда до старухи оставалось метров пять луч фонаря поймал его фигуру и задрожал. Жутко квакующе захохотав и, противно и (как ему казалось) страстно завывая, Негон тихо двинулся на старушенцию. Та громко икнула, широко раскрыла рот, потом безвучно закрыла и опять раскрыла, закатила глаза и, уронив фонарик, брякнулась в обморок.
Паразитром в голове! Идиот! Доигрался… Вдруг старушка окочурилась? Негон склонился над ней…
– А-а-а-а!!! – неожиданно ожила и дико заорала старуха.
Негон подпрыгнул, сам заорал от боли и удара по нервам, и незнамо как оказался бежащим. Он был уже в другом месте. И бабка, и её дом остались позади, но крик ещё давил на уши и нервы. Вопль старухи вновь эхом зазвучал в ушах… Мымра старая…
Понемногу успокаиваясь Негон пробежал один дом, другой… Постепенно перешел на шаг… Совсем успокоился, пришло даже восхищение голосистой старухой: «Вот, стерва – умеет же шугать!»
Остановка трола. Увидев остановку, Негон вспомнил её и понял, где находится: совсем рядом с домом Грара. Надо идти в ту сторону.
Бедняга Грар, жив ли? А если жив, всё ли у него в порядке? Выдержал ли разум? После такого, возможно, что и нет…
Вот он, дом Грара. А это его подъезд.
Всё! Конец «голой» неопределённости и мыканью по тёмным закоулкам. Там внутри страшная Леба, подлый Жув и остальные обидчики… Он будет беспощаден… Нет, убивать не стоит, но разить надо наповал и надолго!
Негон вводил себя в ясную прозрачность боевого транса. Главное: не дать им поразить себя, не давать стрелять. И поэтому быть беспощадным, не бояться переборщить… Пусть будет так – это лучше, чем недобить и подставить себя. Они его не жалели!
Подъезд был не заперт, лифт не работал. Ерунда… Вверх, вперёд, вперёд… Осторожно, вот его дверь…
Глава девятая
Негон чуть ли не на цыпочках подкрался к двери. Прислушался. Было тихо-тихо. Толкнул дверь, она легко отошла. Он впрыгнул в прихожую, готовый отражать и нападать. Никто не появился, не напал и, вообще, ни звука. В прихожей был полный бардак и разгром. Стояла мёртвая тишина.
Негон очень осторожно, не позволяя себе расслабиться, обследовал квартиру, готовый в любой момент к схватке. Тишина и впрямь была мёртвая: он нашёл трупы. Три перекрученных тела и две лужи плоти с берегами из слизи и застывшей крови с островами костей. Живым в квартире был лишь парализованный Лиди – увидев Негона, он заморгал.
В квартире прошло жестокое сражение: бардак, поломанная мебель, лужи и пятна крови, следы применения паразматра. В тех местах, куда попали заряды плёнка обоев фантастически сморщилась, выпучилась, приняв невиданно гадкую окраску. Все комнаты были разгромлены и загажены. Не спеша, Негон принялся за более детальное изучение квартиры, надеясь понять происшедшее и найти свои вещи.
Три трупа недавно были великолепной троицей нимф, насиловавших его. Когда произошло нападение, они были уже одеты – прилично и довольно скромно. Сопротивляясь, они использовали всё, что было у них под рукой: метательные ножи, бумеранги и, возможно, ещё вертуны. Если судить по количеству пролитой в квартире крови убитых было больше – победители унесли своих. В комнате его мучений находились не трупы, а расплывшиеся кучи плоти. Одна из них, судя по размерам, была Лебой, другая Хрудой.
Негон представил себе ход событий, как сюда ворвались паразматики… Но что их паразитры против такой горы плоти. Леба поначалу разбросала их, буквально размазав по стенам. Об этом свидетельствовали большие потёки крови на стенах и даже одно на потолке. Потом против нимф применили паразматры и они умерли. Страшно умерли!
Ушла ненависть, он больше не держал зла на них – ему было ясно, что погибли нимфы из-за него. Нервные как-то прознали, где он находится, и ворвались сюда, встретив здесь своих злейших врагов. И те, и другие не щадили друг друга, но у паразматиков было одно преимущество – их было много больше.
Было противно на всё это смотреть. На душе стало гадостно – к жалости примешивалось, хотя он и гнал это чувство, мелкое злорадное довольство происшедшим…
Одежду свою Негон раскопал, а доспехи и оружие, кроме накистников, пропали. Пришлось запастись метательными ножами и бумерангами нимф, хотя он и не очень любил кровопускающее оружие и редко им пользовался. Так, на всякий случай, прихватил круг слиплы. Даже платеж-жетон добыл, обыскав Лиди.
С нимфами всё было ясно. А вот куда делся Грар и пропала компания Жува, предстояло узнать, допросив парализованного Лиди.
– Бандюга, слушай меня, если хочешь жить отвечай. «Да» – ты моргаешь, «нет» – водишь зрачками. Понял?!
Лиди заморгал.
– Понятливый. Молодец! Отвечай: напали паразматики?
Опять заморгал.
– Их было двое?
Повёл зрачками.
– Пятеро?
Опять ответ зрачками.
– Десять.
Не моргает, но и не водит зрачками.
– Много.
