— Для лучшего применения наших совместных усилий должны обменяться мнениями советский и британский генеральные штабы.
Гарриман предлагал более конкретные меры:
— Нам хотелось бы узнать состояние сибирских аэродромов, мы могли бы поставлять самолеты через Аляску.
— Вы получите такую информацию, — обещал Сталин.
На следующий день переговоры продолжились. У Сталина было плохое настроение из-за сложностей на фронте, он всю ночь разбирался с положением войск. Начал он с не очень любезных упреков союзникам:
~ Советская армия ведет тяжелейшие бои. Мы оттягиваем с Запада основные силы немцев, которые могли бы вторгнуться в Англию. На нас лежит главное бремя войны. А вы, господа, предлагаете в качестве помощи какие-то незначительные материалы и оборудование.
Бивербрук и Гарриман уверяли, что они делают все возможное в нынешней ситуации. Переговоры были прерваны.
Сталину нужно было срочно отправиться в Ставку, дела на фронте обострялись.
В 6 часов вечера, а этот же день, конференция снова продолжила работу. За несколько часов перерыва стало известно, что в Берлине получена информация о происходящих в Москве переговорах, по берлинскому радио сообщили об этом с таким выводом: “Западные буржуазные страны никогда не смогут договориться с большевиками”.
Сталин, продолжая разговор после перерыва, сообщил союзникам об этой новости и добавил:
— Теперь от нас зависит доказать, что Геббельс лгун.
Под нажимом Сталина союзники стали более сговорчивы — расширили список и увеличили количество поставляемой помощи в ближайшее время.
1 октября состоялось заключительное заседание конференции, на котором Молотов сделал обширный доклад. Выступили и союзники.
Несговорчивый лорд Бивербрук под влиянием авторитета и личного обаянуя Сталина изменил свои взгляды и отношение к российской проблеме, в его письме Гарри Гопкинсу эти перемены очевидны:
“После моего возвращения из России, примерно в середине октября 1941 года я поставил вопрос об открытии второго фронта с целью помочь России. Я считаю, что наши военные, лидеры демонстрируют свое постоянное нежелание предпринять наступательные действия. Наше вступление в Иран — это незначительная операция... Единственные операции, которые мы еще предприняли, — это бомбардировка на западе Германии и налет истребителей на территории Франции, что никак не может помочь России и повредить Германии в нынешней кризисной ситуации...
В настоящее время имеется, по сути дела, только одна военная проблема — как помочь русским. А именно по этому вопросу генштабисты ограничиваются заявлением, что ничего сделать нельзя. Они постоянно указывают на трудности, но не вносят никаких предложений о том, как эти трудности преодолеть.
Бессмысленно утверждать, что мы ничего не можем сделать для России. Мы можем сделать, как только мы решим пожертвовать долгосрочными прожектами, которые мы все еще лелеем, но которые стали абсолютно устаревшими вдень, когда Россия подверглась нападению.
Сопротивление России предоставило нам новые возможности. По-видимому, оно оголило Западную Европу от германских войск и сделало невозможным для держав “оси” предпринимать где-либо наступательные действия в других местах. Сопротивление России создало близкую к взрывной ситуацию в каждой оккупированной немцами стране, сделав западноевропейское побережье уязвимым для атаки британских войск...
Начальники штабов хотели бы, чтобы мы ждали, пока не будет пришита последняя пуговица к мундиру последнего солдата из тех, которых мы готовим для вторжения. Они полностью игнорируют открывающиеся ныне возможности...”
А вот реальные итоги дипломатических усилий Сталина.
ЛИЧНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ г-на ЧЕРЧИЛЛЯ г-ну СТАЛИНУ
Я был рад узнать от лорда Бивербрука об успехе трехсторонней конференции, состоявшейся в Москве. “Bis dat qui cito dat” (“Вдвойне дает тот, кто дает скоро” — латинское изречение. —
Таким образом, общее число отправленных танков составит 315, то есть на 19 штук меньше нашей полной квоты. Это количество будет восполнено в ноябре. Вышеупомянутая программа не включает снабжения из Соединенных Штатов.
При организации этого регулярного цикла конвоев мы рассчитываем, что Архангельск будет принимать главную часть поставок. Я предполагаю, что эта часть работы уже производится.
6 октября 1941 года.
А президент США Рузвельт так отреагировал на усилия Сталина:
“Я ознакомился с протоколами Московской конференции, и члены миссии обсудили со мною подробности. Все военное имущество и все виды вооружения мною одобрены, и я приказал по возможности ускорить доставку сырья. Приказано немедленно же приступить к поставке материалов, и эти поставки будут производиться по возможности в самых крупных количествах. Для того чтобы устранить возможные финансовые затруднения, немедленно будут приняты меры, которые позволят осуществить поставки на основе закона о передаче взаймы или в аренду вооружения. Если на это согласится правительство СССР, я предлагаю, чтобы по задолженности, образовавшейся в результате этого, не взималось никаких процентов и чтобы Советское Правительство начало покрывать ее платежами через пять лет после окончания войны с тем, чтобы они были закончены на протяжении десятилетнего периода после этого. Я надеюсь, что Ваше правительство примет специальные меры для того, чтобы продавать нам имеющиеся в его распоряжении сырьевые материалы и товары, в которых Соединенные Штаты могут испытывать срочную необходимость, на основе соглашения, по которому все поступления от этих продаж будут поступать на погашение счета Советского Правительства. Я пользуюсь этим случаем, чтобы передать Вам признательность правительства Соединенных Штатов за быстрое проведение Вами и Вашими сотрудниками Московской конференции по вопросам снабжения и заверить Вас, что мы до конца выполним все вытекающие из этой конференций обязательства. Я надеюсь, что Вы без колебаний будете непосредственно связываться со мной, если Вы этого пожелаете”.
В ответных посланиях Сталин поблагодарил Рузвельта и Черчилля.
В докладе на торжественном собрании б ноября 1941 года Сталин рассказал об успешном проведении Московской конференции с представителями Великобритании и США и выразил уверенность, что коалиция с этими странами “дело реальное”.
Так Сталин положил начало союзническому сотрудничеству, которое сыграло огромную роль в разгроме гитлеровской Германии. Направить усилия капиталистических стран, недавно еще ярых врагов Советской страны, на достижение своих военных замыслов — это наглядное доказательство стратегических усилий и достижений Сталина.
Появилась надежда на помощь США и Англии. Но осуществлять это на Западе было очень сложно: Германия захватила Норвегию и Шпицберген. Финляндия была ее союзницей. В северных морях хозяйничали немецкие подводные лодки.
Приобретали важное стратегическое значение пути подвоза через южные незамерзающие порты Ирана
