готово, а когда наступит «Ч» – время атаки, – знал только один командующий, определивший его давно. С подобной предосторожностью у Петрова мы уже встречались.
На наблюдательном пункте было ветрено и сыро. Моросил мелкий дождь. В ночном небе плыли тяжелые низкие тучи. Ветер все усиливался. Море загудело. Петров, обеспокоенный неблагоприятной погодой, поехал в Геленджик к вице-адмиралу Владимирскому, чтобы вместе определить, можно ли начинать десантирование. Моряки ничего определенного Петрову не сказали. Командир бригады катеров капитан 2-го ранга Проценко предложил для пробы выйти катерам в море. Как только катера вышли из бухты, их тут же стало заливать водой. А ветер все усиливался. Все моряки сходились на том, что при такой погоде выпускать в море суда с десантом опасно. Но успокаивали Петрова тем, что этот норд-ост не осенний, он будет непродолжительным. Учтя этот прогноз, командующий перенес начало операции на сутки, назначив штурм в ночь на 10 сентября.
Отсрочка всегда плохо действует на людей. Ожидание боя связано с напряжением нервов. Петров хорошо знал цену на войне фактору времени, который всегда носит обоюдоострый характер. Не успел или отложил что-то сделать ты, может упредить противник. Но бросать десант в бушующее море – это поражение до боя.
Прошли сутки в томительном ожидании. Утром 9 сентября погода улучшилась. Моряки предсказывали и дальнейшее улучшение.
Петров, переговорив со своими помощниками, уточнив готовность всех сил к действию, выехал в войска. На этот раз он побывал в бригаде катеров Проценко, выполнявшей в операции очень ответственную задачу. Надо было, чтобы люди помнили об этом, не расслаблялись из-за переноса атаки.
Перед вечером были проведены короткие митинги во всех десантных отрядах, стрелковых и артиллерийских подразделениях. На некоторых митингах выступили И. Е. Петров и маршал С. К. Тимошенко.
В ходе одной из бесед с десантниками командир высадки контр-адмирал Г. Н. Холостяков доложил Петрову:
– Десантники отказываются брать с собой трехдневный сухой паек и сверх всякой нормы загружают свои сумки и карманы патронами, а на пояс вешают побольше гранат. Довод один: без галет, сала и консервов воевать можно, а боеприпасам в бою расход большой.
Такая рассудительность моряков радовала Петрова.
Вечером на КП фронта возвратились Петров и член Военного совета В. А. Баюков. К командующему сразу же пришел на доклад обеспокоенный генерал Трусов:
– Получены агентурные данные о том, что командование Семнадцатой немецкой армии имеет приказ оставить Таманский полуостров. Мною направлены самолеты-разведчики с задачей выявить отход войск врага. Они возвратились – никаких признаков отхода не обнаружено.
– Такой выгодный рубеж навряд ли немцы оставят без боев и без крайней опасности, – сказал Иван Ефимович. – А если они пошли на это, значит, что-то серьезное им угрожает. Видимо, боятся, что развивающееся наступление наших войск на юге Украины отрежет Крым и тогда Семнадцатой армии с Таманского полуострова не выбраться.
Но поскольку ни воздушная разведка, ни наземное наблюдение не установили никаких изменений в положении врага, агентурные данные были поставлены под сомнение. Принимая решение начать операцию, Петров брал на себя огромную ответственность. Если бы противник отошел, по пустому месту были бы выпущены сотни тысяч снарядов, сброшено множество бомб (а все это стоит огромных денег), не говоря уж об ущербе для престижа полководца, который прозевал противника.
Позже стало известно, что Гитлер действительно издал приказ от 4 сентября 1943 года, в котором требовал от командующего группой армий «А» к 10 сентября доложить свои соображения и расчет времени на отвод 17-й армии. В нем указывалось:
«…а) все сооружения, жилые здания, дороги, постройки, плотины, которые противник может использовать в своих интересах, должны быть разрушены на длительное время;
б) все железные дороги, в том числе полевые, должны быть демонтированы или полностью разрушены;
в) все бревенчатые покрытия дорог привести в негодность или убрать;
г) все находящиеся на кубанском плацдарме сооружения для добычи нефти должны быть полностью уничтожены;
д) порт Новороссийск следует так разрушить и заминировать, чтобы русский флот длительное время не мог пользоваться им;
е) к мероприятиям по разрушению относится также установка в широких масштабах мин, в том числе замедленного действия;
ж) противнику должна достаться на длительное время полностью непригодная для использования и жилья пустыня, где на протяжении месяцев будут взрываться мины».
Но 10 сентября, к началу операции, все части гитлеровских войск на Тамани находились на своих прежних позициях, что и подтвердила разведка.
В столовой адъютант командующего Юрий Петров негромко уговаривал отца:
– Поешь, целый день на ногах. И такая ночь впереди. Поешь.
Но к еде Петров не притронулся. Не до еды. Все существо его – в предстоящем сражении.
Иван Ефимович попросил принести два стакана крепкого чая. Подлил в них по паре ложечек коньяка для аромата. Выпил чай не торопясь. Затем посмотрел на часы, сказал:
– Пора. Поехали на НП.
В 21 час командующий флотом Владимирский доложил:
– Посадка личного состава морского десанта на катера и суда закончена. Даю приказ начать движение.
