Теперь Билл понимал, как трудно быть честным свидетелем, пытаясь описать, что ты, как тебе кажется, видел или слышал.
«Недурное описание бриллиантового леопарда, — подумал Билл. — Но Джой была в темно-зеленом костюме».
— А вот это правда! — снова воскликнул Билл. — Джой не могла незаметно подойти ко мне, не говоря уже о Лэрри. Она его не убивала — но, значит, не убивал и никто другой.
Статью заканчивали несколько строк. Ассистент медицинского эксперта Гортц заявил, что, «хотя вскрытие еще не производилось, запах в стакане покойного указывает на цианистый калий». Лейтенант Мак-Гиннис считает это самоубийством, но думает, что девушка с брошью-кошкой могла видеть, как покойный принял яд, и просит ее, а также другого неопознанного мужчину, описанием которого они не располагают, помочь полиции.
«Так!» — с удовлетворением подумал Билл.
Полиция выслушала обычную смесь правды и лжи, которая так часто сбивает ее со следа. Лэрри, нарочито растягивавший слова, заказывая напитки, убедил Г.В. Агвинопополоса, что он американец. Джой, старательно делавшая вид, что не имеет ничего общего со своими спутниками, также добилась успеха. Это оправдывало всех, включая Джой.
Так как карманный вор прибрал с тела паспорт Билла и деньги Лэрри, пройдет некоторое время, прежде чем кто-нибудь свяжет Билла, Лэрри или Джой с баром «Дингала». Значит, Билл может спокойно встретиться с Эмберли.
Он быстро принял ванну и побрился, воспользовавшись великолепным набором принадлежностей для бритья. Несмотря на отвращение к одежде Лэрри, Билл надел бы чистую рубашку, но лучше появиться перед адвокатом в собственном непрезентабельном облачении, наводящем на мысль о том, что он спал в ночлежке.
Не задерживаясь, чтобы позавтракать, и заглянув в магазин на Мэдисон-авеню, Билл добрался на Уолл-стрит в метро. Через десять минут его проводили в кабинет адвоката.
— А, мистер Досон! — приветствовал его Джордж Эмберли, вставая и протягивая руку. От него пахло лавровишневой водой. Несмотря на мешки под глазами, он выглядел бодро. — Рад, что вы пришли так быстро.
Это не было сарказмом. Человек, явившийся в четверть одиннадцатого на встречу, назначенную на половину десятого, в Нью-Йорке не считался опоздавшим. Тем не менее за радушием адвоката Билл ощущал подозрительность.
— Садитесь! — любезно предложил мистер Эмберли. Билл опустился в кресло у стола. Адвокат тоже сел. — У меня здесь все документы, так что я вас не задержу. — Он взял авторучку и посмотрел на лежащие на столе бумаги. — Могу я еще раз попросить ваш паспорт?
Рука Билла, скользнувшая к внутреннему нагрудному карману, внезапно застыла. Глядя в голубые глаза адвоката, он улыбнулся:
— Боюсь, я его забыл.
— Неужели? Это весьма прискорбно. — Эмберли нахмурился. — Не могли бы вы вернуться в… — он бросил взгляд на мятую одежду Билла, — туда, где вы провели ночь, и принести его?
— Мой дорогой сэр, вы ведь видели мой паспорт вчера вечером. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я тот, за кого себя выдаю?
— Конечно нет. Но это очень серьезно. Вы сознаете, молодой человек, что я могу задержать выдачу наследства, пока вы не предъявите паспорт?
Билл встал, стряхнул пыль с колен и небрежно взмахнул портфелем.
— Разумеется, — ответил он. — Точнее, пока я не покажу мой паспорт адвокату, который предпочитает запугивать оппонентов, а не клиентов. Всего хорошего, мистер Эмберли.
— Одну минуту! — Тон адвоката заметно изменился. — Не будете ли вы так любезны, мистер Досон, вернуться и сесть?
— Благодарю вас. — Билл занял прежнее место.
— Я видел ваш паспорт — это верно… Полагаю, у многих из нас вошло в привычку выполнять законные требования клиентов так, словно делаешь им величайшее одолжение. Тут нет никакого вреда — это производит на клиентов впечатление.
— Боюсь, что не на меня.
— Да, вы, англичане, — особый случай. Но вы должны признать, что поставили меня в затруднительное положение. Если бы вы могли вспомнить номер…
— Конечно могу. Номер 301984.
— Вы уверены? Превосходно. — Авторучка аккуратно вывела цифры. — Выдан в…
— В Лондоне, 27 сентября 1947 года.
Джордж Эмберли внимательно пробежал глазами первую страницу. Ручка следовала за его взглядом.
— Вы сказали, что возвращаетесь в Англию?
— Вчера вечером я говорил вам, что хочу остаться здесь.
— Да, конечно. Я забыл. Вы помните наших молодых друзей — мисс Теннент и мистера Херста?
— Очень хорошо помню.
Эмберли, не поднимая взгляда, продолжал изучать текст.
— Сегодня в пять часов вечера они вылетают в Англию, — сказал он.
— Так я и понял.
Исправив ошибку, Эмберли отложил первый лист и взял второй.
— Я думаю съездить в Айдлуайлд[6] и проводить их.
Сердце Билла подпрыгнуло. Но адвокат ничего не заметил.
— Отличная идея, — спокойно сказал Билл. — Тем более, что сегодня прекрасная погода.
— Да, мне тоже так кажется… Хорошо бы стенографистки научились грамотно писать!.. Куда вы отправились вчера вечером с нашими молодыми друзьями?
Билл ощутил ком на спине.
— Отправился с… О, вы имеете в виду мисс Теннент и мистера Херста? — В голосе Билла звучало удивление. — Я покинул ваш офис раньше их. — Он предпочел защите нападение. — Они не задержали вас слишком долго?
— Нет, не очень. Но так как моей секретарши не было, мне пришлось самому отпечатать письмо.
— Надеюсь, мисс Вентнор не убили, — улыбнулся Билл.
— Не у… А, вы имеете в виду шутку мисс Теннент! — Эмберли взял последнюю страницу. — Нет, мисс Вентнор звонила, но мне не сообщили. У бедняжки грипп — она выйдет через неделю… Вам не показалось, что атмосфера вчера вечером была довольно странной?
— Пожалуй.
