— Знаю.
— Очевидно, в связи с этой нелепой выставкой Шерлока Холмса. Большая часть работы была проделана мистером С.Т. Торном. По какой-то причине этот мистер Уэнтуорт, который заменяет Торна в его отсутствие, написал мне…
— По поводу ваших реликвий?
— Да. И я ответил. Ему хватило наглости утверждать, что они уже располагают полицейским фонарем и что он не смог найти никаких указаний, что Холмс — вымышленный персонаж — когда-либо использовал кастет. В результате мое имя не фигурировало среди участников выставки…
— Да, не повезло.
Кости вновь затарахтели на доске.
— Моя карьера, дорогой мальчик, вскоре достойно увенчается. Не удивляйся, — небрежно добавил Гейлорд, — если в Почетном списке будущего года ты обнаружишь своего дядю в качестве лорда Херста оф Болье, в Хэмпшире. Это более высокое звание, чем рыцарство твоего отца. — Очки, казалось, увеличились в размере. — А тем временем, Лоренс, я хочу сделать то, о чем мечтал более тридцати лет.
— Что именно?
— Я хочу совершить убийство.
Билл попытался засмеяться, но не смог.
— Весьма рискованная затея. А вы уже выбрали жертву? Кого вы собираетесь убить?
— Тебя, — просто ответил Херст.
В наступившей паузе послышалось тарахтение костей.
— Ничего себе! — воскликнул потрясенный Билл. — А вам не кажется, что я могу протестовать?
— Но, мой дорогой мальчик, это предусмотрено в контракте, который мы оба подписали… Да-да, знаю, не открыто. Позволь предупредить тебя. В течение шести месяцев, с твоего согласия, я сделаю одну попытку тебя убить. Она может произойти в любое время. Но чтобы сделать твою жизнь более забавной и пощекотать тебе нервы, я предприму несколько ложных попыток.
— Ложных?
— Некоторые из них будут всего лишь милыми шутками — как в былые дни. Другие могут оказаться не столь безобидными. Тебя не увлекает подобное предложение? В течение полугода твой интеллект и твои нервы против моих. Если я убью тебя, то делу конец. Если меня постигнет неудача, ты унаследуешь мое состояние. Его размер может тебя удивить.
— Послушайте, дядя Гей…
— Я бережливый человек, Лоренс. Даже за вычетом налогов на наследство и других несправедливых поборов сумма превышает полмиллиона. Ты ведь нуждаешься в деньгах, мой мальчик, так как почти израсходовал наследство твоей матери. Неужели тебе не нужно такое богатство?
Теперь Билл смог расхохотаться.
— В том-то и дело, — сказал он. — Мне не нужны ваши чертовы деньги. Можете ими подавиться. Я выразился достаточно ясно?
— И я не могу заставить тебя согласиться?
— Нет!
— Значит, вам не известно, мистер Уильям Досон, что я в состоянии отправить вас в тюрьму на длительный срок за то, что вы выдаете себя за моего племянника?
Глава 14
БРОСИТЕ ЛИ ВЫ КОСТИ, ИГРАЯ НА ЖИЗНЬ ИЛИ СМЕРТЬ?
Потрясение было настолько сильным, что Билл застыл как вкопанный.
— Едва ли можно доказать эту фантастическую идею…
— Мистер Досон, я ненавижу блеф, кроме тех случаев, когда прибегаю к нему сам. Большую часть сведений я узнал из письма, отправленного авиапочтой позапрошлой ночью.
Он кивнул, и Хэтто положил перед Биллом поднос с несколькими конвертами.
— Минутку. Камбала великолепна, но у меня пропал аппетит. Пожалуйста, унесите ее.
— Удивляться нечему. Можешь убрать рыбу, Хэтто. Но думаю, наш гость заслуживает превосходного шерри-бренди. Невзирая на требования врача, я присоединюсь к нему… А теперь, молодой человек, будьте любезны прочесть верхнее письмо.
Билл посмотрел на толстый конверт с эмблемой фирмы «Эмберли, Слоун и Эмберли». Адвокат задержался в офисе, чтобы отпечатать письмо, и даже упомянул об этом Биллу следующим утром. Билл вспомнил шепот Лэрри в лунном свете: «Не следует вызывать у Джорджа подозрения». И ответ Джой: «Думаешь, он уже что-то заподозрил?»
Пока Билл читал письмо, Херст бросал кости и злобно напоминал основные моменты адвокатского послания:
— Вы, мистер Досон, появились неожиданно, в связи с весьма скромным наследством вашей бабушки… услышали разговор через фрамугу… Бедняга Лоренс, туповатый, как и прежде, при звуках вашего английского голоса пригласил вас войти… Даже ребенок мог бы догадаться о цели его вопросов к вам, так как у вас обоих светло-каштановые волосы и темно-карие глаза… А вот и последняя ошибка Лоренса! Как только вы вышли, глупый мальчишка внезапно положил все деньги в портфель, заявил, что пойдет в уборную, и поспешил следом за вами. Когда он вернулся, мистер Эмберли как бы нечаянно коснулся портфеля и обнаружил, что он стал плоским. Что может быть естественнее предположения, что вы получили десять тысяч долларов в качестве гонорара за то, что согласились выдавать себя за Лоренса?
— Предположения — да. Но что касается доказательств…
— Вы недооцениваете меня, мистер Досон. Неужели вы думаете, что еще до получения письма сегодня утром я не организовал наблюдение за моим племянником с тех пор, как он прилетел в Лондон?
— Наблюдение?
— А что же еще? Прибыв в «Герб Альберта», вы отправились выполнять ряд дел. Одно из них — в филиале Мидлендского банка. Вы не помните, что оба окна там были открыты из-за жары?
Билл этого не помнил.
— Разумеется, за окном был мой агент. Он видел и слышал, как вы — под вашим подлинным именем — обменяли около десяти тысяч долларов на три тысячи триста восемьдесят фунтов, не считая шиллингов и пенсов, и поместили их в банк.
Билл понял, что ловушка начинает захлопываться.
— Это были обычные американские банкноты, — продолжал сатир, — за одним исключением. В каждой пачке была одна стодолларовая купюра. Мистер Эмберли, по моему указанию, попросил банк отметить их серийные номера. А теперь возьмите телеграмму под этим письмом. Она написана, но еще не отправлена.
Телеграмма, адресованная Эмберли и подписанная Гейлордом Херстом, ставила последнюю точку.
«ПОЖАЛУЙСТА ВЫШЛИТЕ ТЕЛЕГРАММОЙ СЕРИЙНЫЕ НОМЕРА СТОДОЛЛАРОВЫХ КУПЮР ВЫДАННЫХ МОЕМУ ПЛЕМЯННИКУ УПРАВЛЯЮЩЕМУ ФИЛИАЛА МИДЛЕНДСКОГО БАНКА ВИКТОРИЯ-АЛЬБЕРТ В ЛОНДОНЕ ТЧК ДЕНЬГИ МОГУТ БЫТЬ УКРАДЕНЫ ТЧК ПОДПИШИТЕ ТЕЛЕГРАММУ НЕ ТОЛЬКО ВАШИМ ИМЕНЕМ НО И ИМЕНЕМ ЛЮБОГО КРУПНОГО ПОЛИЦЕЙСКОГО ЧИНОВНИКА ТЧК ДЕЛО СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО».
— Возможно, вы припоминаете, — снова заговорил Гейлорд, — что за аналогичное правонарушение Артур Ортон, тичборнский самозванец, получил пятнадцать лет тюремного заключения.
Билл глубоко вздохнул.
— Звоните в полицию, — сказал он. — В любом случае моя бестолковость заслуживает нескольких лет тюрьмы. Но я не понимаю, что такого было в этом чертовом договоре.
