– Я был бы счастлив, что поступил именно так, если бы Гарриет Пайк действительно была невиновна. Но так... Даже сегодня вечером глаза, руки Гарриет Пайк были вновь передо мною. 'Грех отца твоего до седьмого поколения будет...'
– Но не матери, – перебил Клайв.
– Ни к чему играть словами, мистер Стрикленд!
– Я и не собирался, сэр!
– 'Грех отца твоего до седьмого поколения...' – надо ли продолжать?
– Нет необходимости, сэр.
Дом вздрогнул от близкого удара грома.
– Скажите, сэр, Гарриет Пайк была душевнобольной?
– Напротив. Трудно было бы отыскать более здравомыслящее и хитрое существо. Судьба родившегося от неизвестного отца ребенка вовсе не волновала ее; она лишь стремилась спасти ложью свою шкуру. Все дикие вопли начались только после того, как она увидела, что потерпела неудачу. Но почему вы задали этот вопрос?
– Потому, – ответил Клайв, бросая вызов многовековому предрассудку, – что я не верю, будто склонность к насилию, воровству или убийству непременно передается по наследству. В Лондоне мне пришлось немало повидать...
– Вы и впрямь сомневаетесь в подобных фактах?
– Нет, в фактах я не сомневаюсь... Но только больше всего мне хотелось бы написать книгу, которая тронула бы души людей рассказом об этом лучшем из всех миров.
– Это гнусный мир, молодой человек! Вы поняли, разумеется, кто унаследовал преступные наклонности Гарриет Пайк?
– Нет.
– В таком случае пора раскрыть все карты. Что это было?
– О чем вы?
– Этот звук?
Мэтью поднялся с места. Встал и Клайв.
– Вы имели в виду гром?
– Нет, я имел в виду не гром, не треск огня и не тиканье часов.
Странным образом Клайву начало казаться, что они снова в поезде – только теперь он испытывал совсем иные чувства.
Опершись левой рукой о стол, Деймон протянул правую к ящику стола, а затем внезапно бросил взгляд на закрытую дверь в холл. Затем он повернулся к двери в библиотеку, тоже закрытой, которую отделяло от него каких-нибудь пятнадцать футов.
– Нет, ничего. Кажется, я ошибся.
Проследив за взглядом Деймона, Клайв вновь перевел глаза на его взволнованное лицо.
– Меня, мистер Стрикленд, винят в том, что я не умею проявлять своих чувств. Как бы то ни было, я старался любить этого ребенка так же, как своих собственных детей. Мне как будто удавалось это. Вы сами можете засвидетельствовать, что...
Деймон снова умолк. Нижняя губа его опустилась, обнажились зубы. Он глядел куда-то за плечо Клайва.
Клайв обернулся.
Дверь в темную библиотеку бесшумно приотворилась, фигура, стоявшая на пороге, была наполовину скрыта тенью от двери, голова оставалась в полной темноте, так что казалось, будто у стоящего вовсе нет лица.
В следующее мгновенье он поднял руку и нажал на спусковой крючок. Из всех смутных впечатлений в памяти у Клайва осталось только то, что на стоявшем в дверях были сюртук, темный жилет и брюки в красно-белую клетку.
6. Смерть носит клетчатые брюки
Ему задавали вопросы, и он старался отвечать на них. Но что, собственно, произошло и что он мог из этого запомнить?
В раскате грома бушевавшей над самой крышей грозы выстрел прозвучал еле слышно. Сразу же за этим послышался звук падения тяжелого тела и перевернутого стула.
Все это Клайв слышал, но ничего не видел. Совершенно инстинктивно он бросился к двери в библиотеку.
Стоявшая перед ним фигура сделала какое-то странное движение рукой. Клайв отпрыгнул в сторону, почувствовав, как что-то пролетело мимо него, задул лампу и, споткнувшись, с грохотом упал на ковер. Дверь библиотеки захлопнулась у него перед носом, и он услышал, как в замке повернулся ключ. Дергать ручку не имело смысла – дверь была заперта.
Бросив быстрый взгляд через плечо, Клайв кинулся к двери в холл. Она, однако, тоже была заперта. Сначала Клайв не поверил самому себе и несколько раз дернул за ручку – без всякого результата. Удержавшись от искушения забарабанить в дверь, Клайв опустился на колени и заглянул в замочную скважину. Снаружи в замке торчал ключ, которого еще несколько минут назад там не было.
Правая рука Деймона шевельнулась, Клайв услышал хрип. Он поспешил к лежавшему рядом с
