– Селия!
– ...а теперь я знаю наверняка. Я знаю это, после того как Бербидж сказал, кто уехал из дома, пока мы переодевались к ужину.
– Ох! – вырвалось у Кейт, словно она ожидала чего-то совсем иного.
– Дорогая моя... – начал Бленд.
– Я буду говорить, – с бледным, как мел, лицом, но спокойно проговорила Селия. – Никто не остановит меня, пока я не скажу всего, что хочу. Не нужно было мистера Стрикленда, чтобы догадаться: эта женщина переоделась в мужское платье. Ей не раз случалось это делать, еще когда она выступала на сцене вместе с Чарльзом Кином. Я понимаю и для чего она это сделала. Не для того, чтобы ее приняли за мужчину! Нет, нет! Это для того, чтобы обратить подозрения на Кейт.
Три руки с лампами, как одна, поднялись выше.
– На Кейт?! – вырвалось у Клайва.
– Доктор Бленд понимает меня, и Бербидж тоже понимает. – Глаза Селии затуманились слезами. – Мы все здесь слыхали... даже слишком много слыхали!.. о Констанции Кент и кошмарном убийстве, совершенном пять лет назад на Роуд Хилл. Говорят, что Констанция Кент не раз убегала из дому, переодевшись мальчишкой. Так вот, когда мы с Кейт были еще детьми...
Доктор Бленд сделал два шага вперед. Селия попятилась от него, она продолжала:
– Мы тоже убежали из дому. И Кейт тогда тоже оделась мальчишкой. Джорджетта Либбард, выйдя замуж за нашего отца, часто смеялась над этой историей и всем рассказывала ее. Она смеялась, даже когда Кейт дала ей пощечину и сказала, что у Джорджетты не хватает таланта даже для того, чтобы как следует играть роль проститутки.
– Селия! – воскликнул доктор Бленд. – Как вы можете употреблять такие выражения!
– Вы не видели, как она посмотрела на Кейт, когда та ударила ее. А я видела.
– Бербидж, – внезапно, как человек, которому что-то неожиданно пришло в голову, сказал Бленд, – вы можете идти.
– Сэр... – проговорил дворецкий.
– Ну, Бербидж? – вмешался Клайв. – Что вы хотите сказать?
– Сэр, я...
– Бербидж! – рявкнул Бленд. – Вы можете идти!
– Нет! Подождите! – со сверкающими глазами проговорила Кейт. Клайв, став рядом с нею, взял девушку за холодную руку. – Бербидж только что обошел весь дом, чтобы проверить – все ли заперто. Я слышала, как мистер Стрикленд поручил ему это. Заперты ли двери?
– Да, мисс Кейт.
– Этого не может быть! – борясь со слезами, воскликнула Селия.
Клайв перевел взгляд с Кейт на Селию, а потом, снова повернувшись к Бербиджу, спросил: – Вы ведь говорили, что в половине шестого кучер отвез миссис Деймон в Рединг, не так ли?
– Да, сэр, на станцию. Он уже вернулся и...
– Могла бы миссис Деймон, даже если бы она вернулась со станции, попасть в дом?
– Нет, сэр.
Тени плясали на пурпурно-красных шторах. Хотя лица всех пятерых были хорошо видны в свете ламп, невозможно было сказать, кто так громко вздохнул.
– Спасибо, Бербидж, – проговорил Бленд, – вы можете идти.
– Нет, Бербидж, – сказал Клайв, Mы еще не кончили. Могли бы вы поговорить с дочерью?
– С моей дочерью, сэр?
– Да, если вы не возражаете. Мисс Бербидж упомянула, что ей что-то припомнилось, какое-то впечатление, оставшееся от того, что она видела на лестнице. Она хотела рассказать об этом мистеру Деймону, он, однако, погиб прежде, чем она успела это сделать. Не согласится ли она рассказать это же нам?
– Я сейчас приведу дочку, сэр, – чуть помедлив, проговорил Бербидж.
Через несколько минут они уже были в салоне. Все продолжали стоять так же, как перед выходом Бербиджа, только Кейт поставила лампу на стол, а доктор на белый мраморный камин.
Клайв был уверен, что Бербидж ничего не сказал дочери, но, тем не менее, Пенелопа выглядела встревоженной. Глаза ее беспокойно бегали, руки нервно поправляли кринолин.
Клайв на мгновение замялся.
– Мисс Бербидж, – проговорил он наконец и увидел, с каким вниманием девушка смотрит на него, – вы говорили своему отцу, что вспомнили или, по крайней мере, думаете, что вспомнили что-то о незнакомце, появившемся вчера ночью на лестнице. Это так?
– Да, сэр.
– И вы намекнули, что к этому имеет отношение ваша близорукость, правильно?
– Да, сэр.
Теперь голос ее звучал упрямо.
