– Продолжим, джентльмены. Доктор Мэннинг, мне неприятно снова возвращаться к этой теме, но она становится все более и более важной, а у меня не было возможности расспросить вас об этом накануне вечером. Это касается Дорис Мундо.
– Ах да, – сказал доктор, надевая очки. – Еще одно трагическое событие во всех отношениях.
Гонт сказал:
– Итак, приступим. Вы, мистер Стайн, говорили, что она была как любимицей вашей сестры, так и вашей ныне покойной мачехи. Не будете ли так добры подняться наверх и узнать, не сможет ли ваша сестра присоединиться к нам как можно скорее?
Тут Гонт и Фрэнсис обменялись многозначительными взглядами. Хотя сыщик произнес вышесказанное бесстрастным тоном, Фрэнсис, похоже, кое-что понял. Кивнув, он неспешно направился к дверям, засунув руки в карманы старой темной куртки.
– А теперь, доктор, – продолжил Гонт, – вас вызвали сюда вчера вечером на консультацию по поводу этой девушки. Вы определили, что она беременна. Срок беременности большой?
– Три месяца или около того, я бы сказал. Ничего, кроме поверхностного осмотра, я не мог провести вне своего кабинета.
– А вы не интересовались, кто является виновником ее «интересного положения»?
Доктор вспыхнул.
– Профессиональная этика… знаете ли…
– Будьте добры, ответьте на мой вопрос, доктор.
– Я спросил. Меня просили об этом и лорд Рейл, и миссис Картер, исполняющая в некотором роде роль наставницы горничных. Но Дорис отказалась сообщить это. Она впала в истерику и разрыдалась.
– Не сказала ли она чего-то такого, что помогло бы вам попытаться угадать это?
– Сэр, я не сыщик…
– Будьте добры, ответьте мне, если можно.
Нехотя Мэннинг произнес:
– За точность не ручаюсь, но, насколько я помню, она сказала, что любит его, что он ничего не знает, но теперь уж узнает…
– На ваш взгляд, кто это может быть?
– Понятия не имею! – Мэннинг приподнялся. – Между прочим, у вас нет тут официальных полномочий, сэр, и я должен настоять…
– Благодарю вас, доктор! Входите, Вуд. А это, как я понимаю, Сондерс?
Вуд посторонился, пропуская флегматичного здоровенного лакея. Сондерс молча подошел к столу и застыл, вращая глазами. Гонт, окинув его проницательным взглядом, сказал:
– Сондерс, вы являетесь капельдинером его свет… прошу прощения, нового лорда Рейла, не так ли?
Лакей сделал большие глаза, услышав про свой новый титул.
– Да, сэр, – сказал Сондерс. – Помимо моих других обязанностей… Да, сэр.
– Вы давно рядом с ним?
– Семнадцать лет, сэр.
– Его светлость сказал нам, что среди принадлежащих ему вещей был автоматический пистолет 45-го калибра, но что он его давно уже не видел. Вам что-либо известно об этом пистолете?
Сондерс кивнул, глядя Гонту прямо в глаза:
– Да, сэр. Кое-что… Но если капитану нужен этот пистолет, так я, сэр, сожалею… Он сломан.
– Сломан?
– То есть, я хочу сказать, он сломался. Я сам его сломал. А потом он потерялся. Уже давно. Я не говорил капитану. Но я сломал его. Вставлял не те патроны. В общем, они застряли, я хотел починить и не смог. Но у меня есть один друг, рукастый такой… Я возьми и скажи ему, мол, Джейми, не починишь ли пистолет капитана. Ну, он согласился, положил пистолет в карман и ушел.
– Успокойтесь, Сондерс! – посоветовал Гонт.
Лакей оживленно жестикулировал и говорил быстро, не останавливаясь:
– Так вот, сэр, через неделю после этого он приходит ко мне, Джейми то есть, и говорит мрачно так, дескать, он чертовски виноват, но он потерял этот треклятый пистолет. «Как это так?» – говорю я. А он мне: «Хочешь – верь, хочешь – нет». А я сразу набычился, а он мне: «Ты знаешь океан?» – «Какой океан?» – спрашиваю я. «А такой, где бухта, а в ней грот», – отвечает. А я: «Ну и что дальше?» А он: «Я повез свою девушку покататься немного на лодке в эту бухту, а этот пистолет лежал у меня в кармане. Я говорю девушке, как, мол, насчет поцелуя? А она хихикает и говорит, чтобы я поосторожней, не раскачивал бы лодку. А мне плевать на эту лодку. Я встаю, лодка накренилась, и я вместе с ней, а пистолет возьми и выскользни у меня из бокового кармана – и прямо в воду». – Сондерс вздернул подбородок и заморгал, глядя на Гонта, а потом мрачно добавил: – Так он сказал, сэр, по крайней мере. Хотите – верьте, хотите – нет. А я так сильно сомневаюсь…
Гонт удовлетворенно посмотрел на него:
– У меня к вам претензий нет, Сондерс. Значит, пистолет лежит глубоко на дне? Это никуда не годится…
