— Когда ты ее нашел?
— Сегодня днем.
— Тогда почему ты не передал ее мне или Дюрану?
— Месье, я — журналист, — с гордостью заявил Робинсон. — У меня обязанности перед моим издателем и читателями. Сначала я показал ее издателю.
— Уверен, он пришел в полный восторг. А ты когда-нибудь слышал об отпечатках пальцев?
— Месье, вы меня недооцениваете. Разве вы не заметили, что я в перчатках? В издательстве «Интеллидженс» есть все необходимые материалы для снятия отпечатков пальцев. Я убедил издателя купить их после преступления в Клиши.
К сожалению, за эту бутылку многие хватались. Кроме того, она несколько часов пролежала в земле. Боюсь, все отпечатки пальцев с нее стерлись.
Банколен взял бутылку и повернул ее.
— Пролежала в земле… — задумчиво произнес он. — Хотя постойте.
Робинсон наблюдал за сыщиком, гордо выпятив свою голубиную грудь.
С бутылкой в руках Банколен подошел к окну, где было больше света, и стал ее внимательно рассматривать.
— Пробка от нее была? — спросил он.
— Нет. А вы заметили, какое у нее донышко? В нем слишком большое углубление. Поэтому емкость бутылки так меньше.
Банколен удивленно посмотрел на бутылку.
— Да, грубо сработано, — констатировал он.
— Кто-то срезал у нее донышко и приварил другое, — пояснил репортер Куртису. — Один мой коллега, проработавший некоторое время в США, сказал мне, что то же самое делали американские торговцы контрабандным спиртным и таким образом зарабатывали большие деньги. Но я никогда не слышал, чтобы подобное вытворяли с шампанским. С джином или виски — да. Но с шампанским… Я даже не верил, что такое возможно.
Банколен тем временем продолжал разглядывать бутылку. Затем резко развернулся. Лицо его просияло.
— Прекрасно! — хлопнув ладонью по бутылке, воскликнул сыщик. — На такое я даже и не надеялся. Жан-Батист, ты самый лучший парень в мире! Но если я окажусь прав, тебе придется опровергнуть все, что ты написал в «Интеллидженс».
Вот перед тобой бутылка. К ней приварено донышко от другой бутылки. Как ты думаешь, зачем?
— Вы, как всегда, придумываете загадки, — мрачным голосом произнес репортер. — Хотите сказать, что в шампанское подсыпали яд?
— Совсем нет.
— Тогда снотворное? Эта мысль уже приходила мне в голову.
— Ты так ничего и не понял, — продолжая вертеть в руках бутылку, заметил Банколен и посмотрел на Куртиса: — Завтра, скажем в полдень, я, как и обещал, на многое открою вам глаза. Мог бы и сейчас. Но мне надо кое-что проверить.
Сегодня вечером я заявил, что знаю, кто убил мадам Клонек, но не смог объяснить — как. Теперь же у меня в руках ключ к разгадке того, что происходило на вилле «Марбр». Но самое смешное заключается в том, что имени убийцы я так и не знаю…
Ну что, пойдем выпьем на радостях бутылочку шампанского?
Глава 13
ПИКНИК
Несмотря на страшную усталость, Куртис погружался в сон медленно, словно на парашюте. Он то просыпался, то вновь засыпал. Однако кошмары его не одолевали. Многое из того, что он видел во сне, могло произойти и наяву. Перед ним одно за другим возникали знакомые лица, а затем исчезали. Временами он видел Магду.
Проснулся Ричард в половине одиннадцатого. Выглянув в окно, он поежился. Утро было теплым, но пасмурным. Когда позвонил Ральф Дуглас, Куртис сидел у окна, ел булочку и запивал ее кофе. Клиент сообщил, что находится в отеле и сейчас к нему поднимется. Постучав, Дуглас просунул голову в дверь:
— Можно войти?
Естественно, разрешение он получил. Иначе и быть не могло. Адвокат должен отрабатывать свой хлеб.
Войдя в номер, Ральф Дуглас сел в кресло и стал нервно теребить в руках шляпу.
— Как самочувствие? — словно доктор у постели больного, поинтересовался Куртис. — Настроение улучшилось?
— Нет, — отрезал Ральф.
— Что-то случилось?
— Не знаю, — мрачно произнес он. — Думаю, это из-за Магды. Ведет она себя как-то странно. На нее совсем не похоже. Беспокойная, какая-то рассеянная. Вчера за ужином я рассказывал ей о гонках, а она меня даже и не слушала. События последних дней изменили ее. От ее нежного отношения ко мне не осталось и следа.
— Наверное, чувствует себя виновной перед матерью.
— Нет, не думаю. Если Магда принимает решение, то старается его выполнить. — Ральф Дуглас словно вспомнил что-то неприятное. Он нахмурился и немного помолчал. — И вот еще что. Сегодня утром я проснулся и испытал шок. Однажды со мной такое было в детстве. Помню, я открыл глаза после приятного сна и увидел в углу спальни огромную змею. Подняв голову, она смотрела на меня.
Возможно, это был сон. Но я так четко ее видел! И вот сегодня утром повторилось нечто подобное. Я открыл глаза и увидел, что в кресле у кровати сидит мужчина. Не знаю, как он мог попасть ко мне в спальню. Невысокого роста, с круглой головой и усиками как у Гитлера…
— О! — воскликнул Куртис. — Так это был Жан-Батист. Я точно знаю. Не удивляйтесь, если в следующий раз он выпрыгнет к вам из чернильницы или супницы. Он тоже расследует убийство мадам Клонек.
Лицо Дугласа от удивления вытянулось.
— Как бы там ни было, но он преспокойненько сидел у моей постели и курил мои сигареты. Увидев, что я смотрю на него, он представился. Назвался Огюстом Дюпа, криминологом из «Иителлидженс».
Я предупредил, что вышвырну его в окно. Он тут же извинился за бесцеремонное вторжение, а потом стал говорить мне такие вещи, что прогнать я его уже не смог.
Ральф задумался. Он провел пальцем по щеке и продолжил:
— Его рассказ так меня заинтересовал, что я пригласил его на завтрак. Тот, кто утверждает, что французы никогда не едят английский завтрак, никогда не встречался с этим Дюпа. Видели бы вы, с каким аппетитом он налегал на яичницу с беконом. Нет, он даже не жевал ее — заглатывал, как пылесос. Но не это главное.
Дуглас поднялся и, отчего-то ссутулившись, задумчиво посмотрел в окно.
— Огюст Дюпа хотел знать, к какому заключению пришел Банколен. Он полагал, что я ему все так и выложу. Но я же не знаю, что на уме у этого нашего сыщика. Прошлый раз он так смотрел на меня, будто собирался надеть наручники.
Куртис отставил чашку. Да, клиент не на шутку разволновался.
— Послушайте меня, — решил он успокоить Ральфа. — Вам не кажется, что вы преувеличиваете? Вы же никого не убивали. Не так ли? Прочтите статью во вчерашней газете. Не знаю, судят ли во Франции за клевету, а если судят, то можно ли считать этого репортера клеветником? Вы ему что-нибудь рассказали?
— Совсем немного, — задумчиво произнес Дуглас и облегченно вздохнул. — Этот малый сам много говорил. Потом неожиданно прервался и задавал мне вопросы. Не знаю, что там у него на уме, но он почему-то спросил, что я думаю о миссис Толлер. Естественно, я ответил, что она старая стерва…
— Так и сказали? — в испуге прошептал Куртис. — Да, для начала неплохо. Это может быть расценено как оскорбление личности. Если задушить Дюпа нельзя, то надо хотя бы заткнуть ему рот. Неужели вы не знаете, как вести себя с репортерами?
— Этот малый сказал, что он криминолог, а не журналист, — пробурчал Дуглас. — А потом, эти журналисты все равно пишут что хотят. Взять хотя бы тот случай в ночном клубе.
Ну а какое оскорбление я нанес миссис Толлер? Она же и в самом деле старая стерва. А если подаст на меня в суд, я докажу, что прав. За ее благопристойной внешностью скрывается настоящее чудовище. Она обманщица, каких свет не видывал!
— Думаю, Дюпа это понравилось.
— Еще бы! Он пришел в восторг. Но вот в чем проблема. Он напишет только то, что сочтет нужным.
Дуглас подался вперед, глаза его заблестели.
— Вы знаете, о чем думает этот репортер? — Ральф не обратил внимания на интерес Куртиса. — Он считает, что убийство совершила миссис Толлер.
— Хм, — только и осталось произнести Куртису.
— Можете удивляться сколько хотите, но это так. Дюпа уверен, что миссис Толлер влюблена в моего брата, а поскольку тот никогда на ней не женится, она решила выдать за него Магду.
— А мисс Толлер… — медленно начал Куртис.
— А при чем тут она? Мать с ее мнением не считается.
— Хорошо. А Магда любит Брюса? Дуглас зло посмотрел на Куртиса.
— Думаю, он ей нравится, — не сразу ответил он. — Но не так сильно, как бы ему хотелось.
Давайте лучше поговорим о том, какого мнения этот Дюпа о миссис Толлер. Он полагает, что все подстроила она. Она способна на все, лишь бы представить меня в черном цвете. Ее цель — воспрепятствовать нашему браку с Магдой. Да, я не идеал. Даже далеко не идеал. Более того, миссис Толлер я ненавижу. И она прекрасно это знает.
Конечно, мне было бы приятно услышать, что убийство Роз Клонек совершила она. Но вообразить такое можно только в страшном бреду.
Вы можете себе представить, чтобы человек, если только он не пациент психушки, мог убить лишь для того, чтобы насолить другому? Чушь! Есть же другие способы. Вы со мной согласны?
— Абсолютно. Я придерживаюсь того же мнения: убийство совершила не она.
— И вот что еще. — Дуглас в волнении заходил по комнате. — Пусть убийца меня люто ненавидел. Но преступник должен был понимать, что, подставив меня, он своей цели не добьется: Магда только сильнее привяжется ко мне.
Если бы я убил свою бывшую любовницу, а Магда об этом узнала, то, уверяю вас, она сказала бы мне: «Ральф, ты это сделал из-за меня» — и крепко обняла. Я стал бы ей еще дороже.
Вы следите за ходом моих мыслей? Конечно, если кому-то надо было, чтобы меня признали виновным, тогда все просто. В этом случае…
