Анаид тут же послала за камнем пробегавшего мимо мальчика. Орслоя пошла с ним и принесла девушкам поесть.
— Вы, наверное, прибыли к нам очень издалека? — отважилась, наконец, спросить карпатская омниора.
— Мы из будущего, — призналась Анаид. — Мы родимся лишь через четыреста лет… Прости меня за то, что я не смогла спасти твою дочь, — понурив голову, добавила она.
— Не кори себя, — сказала Орслоя, взяв Анаид за руку. — Дориске было суждено умереть молодой. Я знала это с самого ее рождения. Кроме того, умирая, она не мучилась. Я произнесла особое заклинание, и она даже не поняла, что с ней происходит. По-иному помочь ей я не могла…
Анаид стало очень жаль несчастную мать, и девушка, наконец, осмелилась взглянуть ей в глаза.
Ой, не стоило ей этого делать!
Орслоя побледнела, задрожала и мгновенно выпустила руку Анаид из своей.
Вскочив, карпатская омниора всплеснула руками и с ужасом воскликнула:
— Ты пила из чаши, которую тебе поднесла Графиня?!
Анаид очень хотелось провалиться сквозь землю.
— Так пила или нет?! — настаивала Орслоя.
Девушке очень хотелось соврать, но она заставила себя говорить правду.
— Я не знала, что там… — пробормотала она.
Всхлипывая, Орслоя начала рвать на себе волосы и кружиться на месте, словно в ритуальном танце.
— О, нет! За что?! За что нам такое горе?! Проклятие Одии свершилось!
— Проклятие Одии? — пробормотала испуганная Анаид.
— Анаид, отныне ты — проклятая Избранница! — воскликнула Орслоя, указывая на девушку пальцем, как на прокаженную.
Молодая иннуитка прервала свое занятие, выронила скребок, которым выделывала шкуру, и схватилась за сердце. Ей стало так больно, словно кто-то вонзил в ее тело стальной клинок.
Однако через некоторое время боль начала униматься и скоро совсем прошла. Девушка поняла, что это то самое знамение, которого она ожидала. Подняв глаза, она увидела вдали хорошо различимый на фоне светлого неба силуэт медведицы.
Когда наступила ночь, иннуитка расстелила в иглу шкуру нутрии и метнула на нее китовые косточки, которые хранились у нее в кожаном мешочке, доставшемся ей по наследству от бабушки, великой колдуньи Сармуки. Девушка унаследовала от бабушки не только свое имя, но и колдовские способности, а также кожаный мешочек с предсказывающими грядущее волшебными косточками.
Мать молодой иннуитки, Каалата, молча сидела рядом. Она понимала, что настал миг расставания, но ей все равно очень хотелось его оттянуть. Нелегко прощаться с родной дочерью!
Кости подтвердили знамение. Впереди был долгий путь, и Сармуке нельзя было мешкать.
Понурившись, Каалата нарезала ломтиками соленую рыбу и копченое мясо, уложив их в заплечный мешок Сармуки, где уже лежали чай и походный примус.
Иннуиты никогда не обременяли себя лишней поклажей, перемещаясь, как ветер, на большие расстояния. Всего за несколько минут они могли собраться в многодневное и даже многомесячное путешествие. Самое главное — не забыть гарпун для добычи тюленей, винтовку с патронами для охоты на зверя и рыболовецкие снасти!
По-волчьи завыла одна из лаек. Каалата поняла, что пришла медведица.
— Мать-Медведица ждет тебя.
И действительно, малышка Хельга превратилась в великолепную белую медведицу, хозяйку сердца Арктики, куда опасались проникать даже отважные иннуиты.
— Она проводит тебя до конца земель нашего клана. А на Аляске ты сама будешь охотиться на тюленей и нутрий.
У Сармуки замерло сердце.
— Прости меня, мама! — пробормотала она, прижимаясь к Каалате, которую покидала в одиночестве среди льдов.
— Обо мне не беспокойся. Я дойду до нашего летнего стойбища и буду ждать тебя вместе с племенем.
— Я не знаю, когда вернусь…
— Главное, чтобы ты выполнила свое предназначение!
— А как же я пойму, что мне надо делать? — неуверенно пробормотала Сармука.
— Тебя готовили именно к этому. Не забывай о том, что вы с Избранницей Дианой молочные сестры, и должны разделить и радость, и горе. Вы нужны друг другу. Ты покажешь путь Диане, а она укажет тебе твой. Прислушивайся лишь к своему внутреннему голосу и не слушай чужих. Они лишь совратят тебя с истинного пути.
— Как же мне разобраться во всех этих голосах?! — воскликнула Сармука в отчаянии от свалившегося на ее плечи непосильного бремени ответственности.
Порывшись в своих скудных пожитках, Каалата извлекла на свет два очень ценных предмета, которые приберегала на этот случай. С горящими глазами, она протянула Сармуке прекрасный и острый, как бритва, улук — нож с рукояткой из моржовой кости, принадлежавший еще ее бабушке Сармуке.
— Возьми его, дочь моя! Пользуйся им с умом. Он защитит тебя, но никогда не извлекай его из ножен первой. Защищай им жизнь Избранницы, как свою собственную.
Взяв улук в дрожащие руки, Сармука подняла глаза на мать и негромко вскрикнула. Каалата протягивала ей чудесное ослепительно-белое ожерелье, обладавшее огромной колдовской силой. Это был могущественный талисман из клыков Матери-Медведицы.
Сармука склонила голову, и Каалата надела ожерелье на шею дочери. Казалось, оно светится изнутри.
— Мать-Медведица защитит тебя. Она прогонит любую беду. Ни в коем случае не снимай его. Обещаешь?
Как только ожерелье коснулось кожи Сармуки, на душе молодой иннуитки стало легко и спокойно.
Не бойтесь осуждения
Возвратиться из прошлого оказалось очень просто. С помощью Орслои Анаид и Дацилия выложили на поляне карпатского леса такой же магический круг из камней, как и возле пещеры в Урте. Очистившись благовонным дымом, девушки взялись за зеленый камень и прыгнули в самый центр круга под ритуальные напевы Предводительницы Клана Куницы.
Они приземлились точно в центр круга, сложенного Белой Дамой в дубраве. Измученные, обнаженные Анаид и Дацилия бросились в пещеру просить помощи у Кристины. Прекрасная одиора встретила их с распростертыми объятиями, одела, надушила, покормила и приготовила им мягкие ложа, на которых девушки забылись крепким и долгим сном.
Когда Анаид и Дацилия наконец проснулись в напоминавшей прекрасный волшебный дворец пещере, любопытная Дацилия сразу бросилась все трогать руками. Ее восторги воодушевили и Анаид, пришедшую в доброе расположение духа, несмотря на загадочное отсутствие Кристины.
«Куда это она ушла, пока они спали? А где Жезл Власти? Где Елена с Крисельдой?»
Анаид по-прежнему была благодарна Дацилии, но теперь девочка ей мешала. Ей предстоял серьезный разговор с бабушкой. Поэтому Анаид попросила Дацилию спрятаться в ее доме в Урте и никому не рассказывать об их путешествии во времени.
Анаид не стала объяснять Дацилии, кто ее бабушка, а Дацилия ни о чем не спрашивала. Она с детской непосредственностью восхищалась прекрасной пещерой. Впрочем, Анаид казалось, что представь
