До крайности заразная болезнь, милорд.
Та, что зовут ликантропией.
В своей прославленной книге
Иоганн Вейер
Вейер был учеником и последователем мудреца из Кельна, Генриха Корнелиуса Агриппы Неттесгеймского (1486–1535 гг.), который признавал широкое распространение черной магии, но также заявлял, что все на свете, включая оккультизм, философию и медицину, является частью всеобъемлющего и единого целого. По его мнению, сверхъестественный и реальный миры могли быть сведены воедино посредством тщательного исследования. В этом отношении книгу Вейера следует рассматривать как одну из первых работ, демонстрирующих просвещенный взгляд на неотделимость дьявольского мира от нашего, и фундаментальный вклад в современный психологический подход по отношению к так называемым колдовству и оборотничеству.
В этой работе он уделяет особое внимание оборотням, привлекая в качестве доказательств материалы французских процессов над ними. Обвиняемые и осужденные могли страдать от «дисбаланса меланхолической жидкости». Он приводит список медицинских симптомов, которые могли заставлять этих несчастных среди ночи подниматься с постели и блуждать по округе, воображая себя волками или какими- либо другими животными. Вейер предлагает ряд «целительных средств» при таких состояниях — например, кровопускание, чтобы восстановить баланс жидкостей (как предлагал римский врач Гален), или фруктовую диету, чтобы пресечь неутолимое стремление к поеданию мяса — и тем восстановить естественные склонности. Изменения в рационе и физические упражнения жизненно важны, настаивает он, для установления правильного «гуморального баланса». Вейер отдельно рассматривает случай вервольфов из Полиньи, которые признавались в поедании маленьких детей и посещении в облике волков шабашей, где присутствовали ведьмы и дьявол. Эти люди, предполагает Вейер, не были по-настоящему психически больны — просто находились в плену иллюзий.
Он проявил разумную осторожность, не исключая прямого участия нечистого; даже признавал, что эти люди действительно могли встречаться с дьяволом (хотя что или кого именно Вейер подразумевал под словом «дьявол» — вопрос открытый). Он высказывал предположение, что «отец лжи» способен запутать и одурманить их разум до такой степени, что в нем могли угнездиться всякого рода иллюзии и заблуждения. Поэтому они уверовали в некоторые свои особые свойства и качества, ни одно из которых не существовало на самом деле. Подобные иллюзии сочетались с применением определенных амулетов и мазей, в состав которых входили сомнительные растения, которые вполне могли обладать галлюциногенными свойствами, искажая восприятие и заставляя видеть несуществующее. Таким образом, разум этих людей запутывался еще более. Во многих отношениях Вейер далеко опередил свою эпоху; он проявил себя как один из первых специалистов в области медицины, объединивших зачатки психоанализа с рассмотрением возможности применения психотропных веществ. Он также одним из первых установил общепринятый взгляд на ликантропию как на результат работы злых сил — но в совершенно новом свете.
Менялись времена — менялось и восприятие людей. Старые, ранее незыблемые верования теперь открыто оспаривались, и многие образованные люди последовали примеру Вейера. Одним из них был англичанин, сквайр из Кента по имени Реджинальд Скот (1538— 1 599 гг.). Бывший мировой судья, он повидал множество людей, обвиненных в фантастических преступлениях, и слышал абсурдные домыслы, истинность которых стал позже подвергать сомнению. Он также был убежденным либералом — и в качестве такового пользовался любой возможностью, чтобы выставить на посмешище предрассудки и легковерность католической церкви.
Самая знаменитая из его работ, «Разоблачение колдовства»,[39] опубликованная в 1584 г., прямо высмеивала доверчивость тех, кто верил в колдовство и приписывал владение колдовскими силами несчастным, часто умственно неполноценным людям. Скот перечислял такие суеверия, как оборотничество и заклятия, заявляя, что для них нет оснований в реальности и что те, кто в них верит, часто совершают большее преступление, чем те, кого в них обвиняют. Такие «вопиющие ошибки» часто были свойственны католической церкви, которая старалась лишь усилить подобные предрассудки, чтобы поддержать свою власть. Скот цитировал Вейера и поддерживал убеждение немецкого врача в том, что обвиняемые по подобным делам могли иметь множество проблем как с обществом, так и с собственным душевным здоровьем. Его образованный скептицизм перекликался с предположениями Вейера и бросал тень сомнения на распространенную на заре XVII века точку зрения на колдовство и оборотничество.
Полнолуние
Существовала еще одна проблема, занимавшая ученых и образованных людей: предполагаемая связь между оборотнями и полной луной. Хотя эта идея появилась позднее выхода работ Вейера и Скота, не приходится сомневаться в том, что превращения оборотней рассматривались в XVII и XVIII веках как результат сверхъестественного воздействия растущей и убывающей луны. В XIX и XX веках это представление получило дальнейшее развитие, и зависимость превращений человека в волка от фаз луны считалась неопровержимым фактом, хотя подобные ассоциации ни разу не возникали во время процессов над вервольфами. Почему же трансформации стали увязывать с полнолунием?
Луна уже давно напрямую связывалась с душевным равновесием. В английском языке слова
Греки придерживались научных взглядов на человеческое тело и его болезни и так же, как позднее римский врач Гален, считали определяющими для жизнедеятельности веществами различные «гуморы»[40] (жидкости) — такие как
Наблюдая, как слабое гравитационное притяжение Луны влияет на морские приливы и отливы, греческие врачи пришли к выводу, что эта планета оказывает похожее воздействие на жидкость, содержащуюся в мозге, и может нарушить хрупкий «гуморальный баланс», позволяя диким и нездоровым
