это было.
Мы рассказывали по очереди. Нервный подъем помог мне найти нужные слова, чтобы передать весь ужас и отчаяние тех секунд, коротких секунд на поверхности мертвого солнца, когда я напрягал все силы, пытаясь поднять “замедлитель”. И меня слушали, как никогда в жизни!
Потом мы с Ульной отправились домой. Восемь дней я приходил в себя и отдыхал. За эти дни у нас в гостях, помимо Эссины и Суилика, Бейшит и Сефера, перебывали все соседи, кроме того из дальних мест прибыло множество иссов, которых я видел впервые. Мне пришлось повторять свой рассказ бесчисленное количество раз.
Вечером восьмого дня, когда я возвращался после купания, возле моего дома опустился реоб, выкрашенный в синий цвет, цвет Совета. Из него вышел Ассза и спокойно сказал:
– Слэр, второй килсим готов!
И вот начался для меня самый фантастический период жизни. План иссов заключался в том, чтобы создать в проклятой галактике пятно света, систематически торпедируя мертвые солнца вокруг первой зажженной нами звезды. Мне пришлось участвовать еще в десятке экспедиций, но теперь это было намного легче: замедлитель поднимали краном, и мне оставалось только направлять его в отверстие и поворачивать. Однако по общему согласию иссы, синзуны и р’бены предоставляли эту почетную роль мне, хотя при помощи крана с ней могла бы справиться любая женщина. Действительно, вскоре и женщины начали принимать участие в подобных экспедициях, пусть утомительных, зато не столь опасных, как десантные операции на планетах, захваченных мисликами.
Заводы на Марсе работали на полную мощность, собирая новые гигантские ксиллы. В четвертую экспедицию полетели три таких корабля. Начиная с десятой их было уже семь, и во тьме вспыхнули сразу семь новых солнц. В одиннадцатую экспедицию отправились десять ксиллов, но вернулись только пять.
Этого рейда я никогда не забуду. Мы торпедировали чудовищное солнце и едва уцелели, несмотря на предельное напряжение антигравитационных полей. Один исс неосторожно приблизился к краю центральной площадки, где поле было слабее, упал на поверхность мертвого солнца и погиб у нас на глазах, раздавленный собственной тяжестью. Спасти его было невозможно. Мы сами только-только успели взлететь.
Долгое время мы парили в Пространстве, ожидая взрыва. Кругом была тьма. Дело в том, что первое солнце мы зажгли всего месяцев шесть назад, а расстояние между мертвыми звездами было в среднем раз в десять больше, поэтому свет сюда еще не дошел. Вместе с Суиликом, Эссиной и Ульной я сидел в сеалле. Эссина была подавлена: погибший исс, тело которого должно было исчезнуть в невообразимом взрыве, приходился ей дальним родственником. Мы молчали. Дежурный штурман монотонно, как заклинание, считывал показания приборов:
– Секан, сник. Тсенан, сник. Офан, сник.
Вдруг мы увидели, что он вскочил и впился взглядом в один из циферблатов:
– Тсенан Мислик! Сен, тси, серон, стелл, сидон…
Регистратор излучений мисликов подскочил с нуля до пяти. Начиная с седьмого деления оно становилось опасным для иссов, а для р’бенов – с шестого! Значит, где-то в Пространстве, вдали от всяких планет, были мислики. Уже одно это представляло собой новую опасность.
Но на сей раз все обошлось, во всяком случае, для нас. Излучение быстро ослабело. А еще через несколько минут нас настигла световая волна: килсим снова сработал вовремя.
Через ахун мы вернулись на планету кайенов, где находился наш сборный пункт. На космодроме уже лежал гигантский ксилл Акейона. На другом краю поля виднелся маленький интерпланетный городок, где жили инженеры, обслуживающие ксиллы. Кайены относились к нам дружелюбно, но сдержанно.
Мы ждали. Появились еще два больших ксилла; их капитаны пришли к нам с отчетом. Все было нормально. Мы зажгли уже пятьдесят солнц, но, как заметила Бейшит, по сравнению с миллиардами мертвых звезд это было всего лишь искрой в ночи.
Время шло. Настала ночь, ночь планеты Ссафт. Шесть ксиллов не возвращались. Однако, пока не истекло резервное время, это нас не очень тревожило. Мы поужинали и легли спать. Утром над космодромом по-прежнему высились только четыре огромных купола наших ксиллов.
Незадолго до полудня прилетел маленький ксилл с Эллы. Оказалось, что это Ассза. С ним время прошло быстрее, но когда снова стемнело и ни один из шести наших ксиллов не вернулся, мы забеспокоились не на шутку. Суилик, Ассза и я решили этой ночью не спать. Мы устроились в оборудованной иссами наблюдательной башне на предпоследнем этаже. Над нами звучали тяжелые шаги дежурного кайена, следившего за рейсами своих кораблей! Ассза сел к передатчику, чтобы связаться с ксиллами, когда они будут приближаться к планете. Но радиоволны и волны снесс молчали. Около полуночи его место занял Суилик. Утонув в мягком диване, я постепенно погружался в дремоту. В комнате было темно, и только контрольные лампы мерцали слабым зеленым светом.
Внезапно на экране появилось искаженное лицо исса Бриссана, командира ксилла № 8. Он выкрикивал что-то неясное, неразборчивое, потом экран погас.
Сон мой как рукой сияло. Я вскочил и встал позади Суилика. Он лихорадочно крутил ручки настройки. Экран снова вспыхнул, но изображения не было.
– Суилик, что происходит? – спросил я.
– Не знаю. Во всяком случае, ничего хорошего.
– Пойдемте! – оборвал его Ассза.
Мы быстро поднялись на верхний этаж. В рачьих глазах кайена при виде нас вспыхнул злой огонек, но тут же погас, когда он узнал Суилика. По просьбе Ассзы кайен включил космический искатель усовершенствованной синзунской модели и начал обшаривать небо. Этот искатель представляет собой нечто вроде радара, использующего волны снесс. На экране появилось быстро перемещающееся пятно.
– Ксилл номер восемь, – сказал Суилик. – Он будет здесь через несколько минут. Видимо, он уже вошел в атмосферу.
Мы спустились к себе. Один за другим по углам космодрома зажигались мощные прожекторы, но не для ксилла, который в освещении не нуждался, а для звездолета кайенов, вернувшегося из межпланетного рейса. Вскоре этот звездолет неуклюже сел на поле, похожий на огромное яйцо. Едва он остановился, как из темноты возник наш ксилл. Но вместо того чтобы опускаться плавно и вертикально, он круто пикировал на ребро. Суилик с посеревшим лицом замер у окна.
– О чем думает Бриссан? Он с ума сошел или вообразил, что управляет реобом? Проклятые мислики! Слишком быстро, слишком большая скорость! Ссиних!
Гигантский аппарат коснулся поверхности на скорости более тысячи километров в час. Срезанный слой почвы брызнул во все стороны, пыль вздыбилась тяжелыми волнами в лучах прожекторов, и сквозь ее желтоватую завесу мы увидели, как ксилл подпрыгнул, упал, опять подпрыгнул и, встав на ребро, покатился дальше, как гигантское колесо. Слегка задев ксилл № 2 – ксилл Акейона, он прошел между ксиллами № 1 и № 3 и врезался в звездолет кайенов.
Мы были уже внизу и бежали к месту катастрофы. Пыль медленно оседала. На помощь бросились иссы и синзуны из ксилла № 3. Когда мы пробегали мимо ксилла № 1, к нам присоединились Ульна, Эссина и Бейшит. На полном ходу нас обгоняли машины кайенов со спасательными командами.
Звездолет пылал. Привалившись к нему, стоял ксилл № 8, на три четверти разрушенный, с изорванной, смятой обшивкой. Боковой люк был открыт, но никто оттуда не выходил. Мы нырнули в искалеченный коридор, проползли под продавленными потолками, отодвигая трупы синзунов и иссов, и наконец проникли в сеалл. Там еще мерцал свет и откуда-то из вспоротого чрева доносилось глухое гудение двигателей. В сеалле было семь человек, из них шестера мертвых, один Бриссан еще дышал. Он узнал Суилика, Ассзу, прошептал: “Будьте осторожны, мислики контратакуют”, – и тоже умер.
Среди хаоса разбитых установок и сорванных приборов Суилик отыскал завалившийся под кресло бортовой журнал. Мы вышли, уступив место экипажу ксилла № 3 для систематического осмотра. Среди трупов удалось найти еще живую молодую кренку с перебитыми руками и ногами. Ее немедленно переправили в базовый госпиталь.
Звездолет по-прежнему пылал. Я не знаю, какое вещество используют кайены для своих ракет; знаю только, что оно легко воспламеняется и выделяет при сгорании огромное количество тепла. Тем не менее
