Но Михаил внутренне оставался убежденным иконоборцем, и при случае можно было опасаться его гонительства. B одном послании, отправленном Михаилом II на Запад, к Людовику Благочестивому, зная «анти-Ирининское» настроение двора Людовика, Михаил Травль так критикует иконопочитателей:
«Прежде всего они изгнали из церквей святой крест (!?) и вместо него повесили иконы и пред ними лампады. Пред ними они воскуряют ладан и вообще оказывают им такое же уважение, как и кресту, на котором распят Христос. Они поют пред ними псалмы, поклоняются им и ожидают именно от икон себе помощи. Многие облекают их льняными покровами и делают их кумовьями при крещении детей, другие, принимающие на себя монашество, оставили прежний обычай, чтобы кто-нибудь из известных лиц при их пострижении получал волосы в свои руки, a кладут волосы на иконы. Некоторые пресвитеры и клирики соскабливают даже краски с икон и примешивают их к евхаристии. A иные кладут евхаристию на иконы и отсюда уже причащаются. Иные совершают евхаристию не в церквах, a в частных домах, и притом на иконах, которые служат вместо престола».
Некоторые из этих форм иконопочитания, явно преступающих границы церковной нормы, действительно одобрялись такими высокими авторитетами, как Феодор Студит. Он пишет, например, спафарию Иоанну: «Услышав, что твоя именитость совершила некоторое божественное дело, мы удивились твоей поистине великой вере, человек Божий! Ибо известивший об этом говорил, что ты употребил святую икону великомученика Димитрия вместо восприемника и таким образом крестил богохранимого сына своего… Чествование образа, говорит Василий Великий, относится к первообразу. Итак ясно, что мученик через свой образ воспринял младенца, ибо ты так веровал. Какое же счастье твоей именитости, что ты приобрел такого кума: не какого-нибудь начальника или, можно сказать, самого облеченного в диадиму, ибо приобретенный тобой выше и превосходнее».
Без сомнения, реакция на гонения, как всегда, в душах православных вызывала горячее усердие к почитанию икон и даже эти психологические крайности.
Личная иконоборческая точка зрения Михаила не была секретом. В начале его царствования (822– 823 гг.) один военный – Фома, из славян, при содействии калифа Гарун-ал-Рашида навербовав войско из инородцев – персов, армян, грузин, кавказцев и славян, пробовал поднять восстание из-за рубежа, назвавшись сыном императрицы Ирины в расчете на иконопочитателей. к Фоме пристал и флот в Эгейском море. Его уже короновал зарубежный Антиохийский патриарх. Для снискания симпатий монашества Фома провозгласил своим наследником усыновленного им монаха Анастасия. Малая Азия была поднята Фомой демагогически на социальной почве. Против крупного землевладения восстановлены были рабы на господ, т.е. на помещиков. Пошла резня и черный передел. Гражданская война, как выражались византийцы, «как некие открывшиеся нильские пороги, затопила землю не водой, a кровью». Анастасий уже осаждал Константинополь целый год. Но веротерпимость спасла Михаила II. Ни та ни другая партия не имели особых оснований предавать Михаила. Михаил разложил тыл претендента заранее объявленной амнистией всем соблазненным на бунт, кроме только возглавителей – Фомы и Анастасия. Бунтовские войска, разбитые к тому же болгарским нашествием Омуртага, растаяли. Фома и Анастасий были взяты в плен и жестоко казнены (823 г.). Но, видимо, Михаил считал своими политическими противниками выдающихся иконопочитателей и потому в конце своего царствования (829 г.) он бросил в тюрьму св. Мефодия, игумена Хинолаккского монастыря, бывшего долго беженцем в Риме, откуда он принес письмо папы Пасхалия I с призывом к императору заключить полный религиозный мир с римской кафедрой. В тюрьму был брошен также выдающийся член VII Вселенского собора св. Евфимий, епископ Сардский.
Феофил (829–842 гг.)
По смерти Михаила II Травля престол достался его сыну Феофилу, в отличие от отца хорошо образованному под руководством ученого монаха Иоанна Грамматика. Феофил любил науки и искусства. Любил богослужение, чтил Богоматерь и святых и любил сочинять стихиры. Ему, например, принадлежит третья хвалитная стихира на Неделю Ваий: «Изыдите языцы». Он занимался также и церковным композиторством, и даже регентством в церкви. Феофил считал своим идеалом правосудие и творил eгo c жестокостью азиатского деспота. Он тотчас по вступлении на престол приказал казнить убийц Льва V Армянина за то, что они «помазанника Божия» убили в алтаре, хотя они в свою защиту говорили: «ведь мы же боролись за твоего отца». Благодаря им и сам Феофил очутился на троне. Но этой казнью Феофил выразил и свои симпатии иконоборческому императору, линию которого он решил продолжать, покинув формальный нейтралитет отца. И от отца, и от своего учителя Иоанна Грамматика Феофил усвоил твердые иконоборческие убеждения. Как человек до жестокости прямолинейный в понятиях о государственных законах и правосудии, Феофил решил проводить борьбу с иконами с беспощадной требовательностью. Какой печальной иллюзией было присланное по вступлении Феофила на престол приветствие ему от трех зарубежных патриархов – Антиохийского Иова, Александрийского Христофора и Иерусалимского Василия с просьбой не быть иконоборцем и оправдать свое имя ????????. Феофил, наоборот, считал иконопочитание прямо политическим преступлением, «оскорблением величества», ибо не терпел противоречий себе. С ним наступило самое жесткое царствование во втором периоде иконоборчества.
Феофил приказал при сборе податей опрашивать все население: кто есть кто? Составлять списки иконоборцев и, как друзьям императора, оказывать им в податях всяческое снисхождение. В 832 г. воспретил прилагать к иконам эпитет ?????, ибо это подобает Одному только Богу. В 833 г. Феофил поставил патриархом фанатичного иконоборца своего профессора Иоанна Грамматика. Иоанн немедленно созвал род собора во Влахернском храме и тут анафематствовал иконопочитателей. После этого Феофил приказал вынести из церквей все иконы, a стенные изображения опять заменить фигурами зверей и птиц. Гонение обрушилось и на самих живописцев, писателей икон. Их убивали, или возвращали им жизнь под условием, что они плюнут на иконы, бросят их на пол и растопчут ногами. Знаменитый тогда изограф Лазарь подвергся увещаниям, затем тюрьме, a затем за упорство ему положили на ладони раскаленное железо, отчего он упал полумертвым. Житие говорит, что он выпущен был из тюрьмы по ходатайству ставшей императрицей Феодоры. Еще обожженными руками он написал икону Предтечи, a в 843 г., пo восстановлении икон, написал икону Господа ?? ?? ?????. ??-видимому, с этого времени на этом месте стала ставиться не скульптура, a икона, писанная красками.
Как и подобает истинному иконоборцу, Феофил с особой яростью ополчился на монахов. Он изгнал монахов из столицы и других городов, отобрал монастыри для государственного использования. Монахам дозволил жить только в пустынях и не показываться в городах. Феофил вызвал ученых иконопочитателей на диспуты. Но – Боже сохрани! – не в шутку начать возражать ему. Явились на диспут в столицу уроженцы Иерусалима два брата монаха Феодор и Феофан, прозванные потом «начертанными». Император Феофил на диспуте ссылался на пророка Исаию, на его беспощадные обличения идолоделания. Феофан заметил, что текст, читанный императором, искажен. Он попросил принести из патриаршей библиотеки авторитетную рукопись. В ней Феофан нашел это место y Исаии и предложил императору прочитать его. Император Феофил, взглянув и увидев, что он попал впросак, хотел было сказать, что не находит данного места. Но Феофан ткнул ему пальцем. Взбесившийся деспот не вытерпел и закричал, что нельзя так «превозноситься над особой императора». Отдан был приказ дать братьям по 200 ударов палками и затем варварски вырезать на лицах их по 12 строк ямбических стихов (очень неуклюжих) следующего содержания: ?????? ????????? ??????????? ?? ?? ????? ??????? ??? ??????? ??????????, «Все люди хотят побывать в Иерусалиме, a эти из Палестины пришли в столицу распространять свои глупости. За это, как злодеи, заклейменные на лицах, они снова изгоняются». Феофил издевательски сказал ипарху: «Ямбы эти плохенькие, но ведь лучших они и не заслуживают». После этой пытки братья, «начертанные – ???????», были посланы в ссылку. Брат Феодор в ссылке умер, a Феофан, церковный поэт, был затем при императрице Феодоре митрополитом.
Феофил гнал иконы и монашество с упорством, превзошедшим других его предшественников в этом деле. Но летописцы не так проклинают его. Они стоят на той точке зрения, что супрута его Феодора исходатайствовала y церкви прощение своему мужу, якобы покаявшемуся на смертном ложе. Но все негодование летописцы сосредоточивают на Иоанне Грамматике. Его называют Яннием, т.е. колдуном (Исх. гл. 7). Его загородный дом считали местом его колдовских жертв и сторонились его потом, как места
