Не дожидаясь ответа, он снова открыл дверь и впустил двух своих спутников.
Они вежливо поклонились Диане и осмотрели замки, люстры, звонки и оконные затворы, а затем перешли в ту комнату, где лежал Дик.
У изголовья кровати стоял Рудольф.
Диана, с нахмуренными бровями, стояла тут же. Ей этот обход был крайне неприятен.
Оливетта была тоже здесь.
Вдруг, когда оба надзирателя подошли к кровати, Грин сорвал с головы парик.
Оказалось, что это был Патси. А его спутники в один миг превратились в Ника Картера и Тен-Итси.
Одним прыжком Ник Картер подскочил к громко вскрикнувшей от ужаса Диане, скрутил ей руки на спине и наложил ей наручники, а Тен-Итси связал Оливетту.
Рудольф яростно вскрикнул, выхватил из бокового кармана нож и занес его над беспомощным Диком. Но прежде чем он успел нанести удар, раздался выстрел и меткая пуля из револьвера Патси раздробила руку преступника.
Диана поняла, что отнекиваться не имеет смысла, и с беззаботным видом созналась во всем.
Она познакомилась с несчастным Файрфильдом только для того, чтобы иметь возможность убить его. Поужинав с ним в ресторане, она, налив ему в вино несколько капель опия, хладнокровно заколола его, когда он крепко спал.
Совершенно хладнокровно она села на электрический стул.
Рудольф бесновался в своей камере, как помешанный и в конце концов разбил себе череп об стену.
Оливетта была судом оправдана, так как ее нельзя было уличить в соучастии.
Дик скоро оправился от впрыскиваний морфия.
Но он изменился. Веселый юноша стал неузнаваем. Он спокойно и сосредоточенно исполнял свои обязанности и стал молчаливым. В день казни Дианы он стал еще более задумчив.
– Я нравился ей, – бормотал он, – не понимаю только, каким образом в таком дивно прекрасном теле могла жить такая преступная душа.
