настолько горды, что вам все равно, умрет он или нет?
– Моя обязанность – переводить. Больше я ничего не обязана делать. Хэмлинцы и их судьба меня не касаются.
– Невозможно уходить от ответственности только потому, что вас что-то не устраивает, – возразил Пикар.
Но тут же заметил, что его слова девушку совершенно не трогают. Она только плотнее запахнулась в полы плаща и встряхнула головой, словно пытаясь освободиться от груза усталости.
– Вы говорили, что чораи ценят людей, но мы убедились, что они причинили вред здоровью Ясона.
– Почему вы так говорите? – переводчица вскинула голову и внимательно посмотрела на Пикара.
– Доктор Крашер обнаружила в среде корабля чораи следы неизвестного химического вещества – наркотического средства. Должно быть, наркотик отрицательно сказался на состоянии Ясона. Возможно, вещество повлияло и на здоровье малыша. В данных обстоятельствах я не сожалею о том, что их пришлось взять на борт 'Энтерпрайза'. Но я обещал предпринять все возможное, чтобы спасти как можно больше пленников.
Рут хмуро посмотрела на капитана и поднялась с кушетки. Неожиданно ему показалось, что она может наброситься на него. Но девушка направилась к выходу.
– Покажите мне наркотик, – сказала она, запахнулась в широкие полы плаща и медленно вышла в коридор.
Когда они появились в изоляторе, Беверли Крашер сделала вид, что занята обычными делами, но Пикар заметил, что доктор облегченно перевела дыхание. Дилор же, казалось, был недоволен появлением Рут и удивлен тем, что капитану удалось уговорить девушку.
Рут попросила доктора Крашер показать ей наркотик. Беверли протянула мензурку с желтоватой жидкостью.
– Корица, – прошептала переводчица. Она замерла на месте, глядя куда-то в пространство. Дилор окликнул ее:
– Рут!
– Я забыла, – казалось, девушка сосредоточилась на чем-то далеком, словно бы пыталась вспомнить что-то. Дилор положил руку на плечо Рут. Девушка вздрогнула, приоткрыла крышечку мензурки и вдохнула пряный запах.
– Вы что-то знаете об этом веществе? – спросил капитан.
– Да, он знаком мне много лет, – отозвалась девушка, – я знаю его с детства.
Очевидно, Пикар ничего не понимал.
– Возможно ли подобное?
Рут спрятала мензурку в полах плаща.
– Я родилась на корабле чораи.
Глава 14
Доктор Крашер дала понять мужчинам, что хотела бы поговорить с переводчицей наедине без посторонних наблюдателей.
– Обычно она никому не признается, – сказал Дилор, шагая рядом с капитаном. – Я не имел права открывать чужой секрет.
– Да, я хорошо понимаю, – отозвался Пикар. – Похоже, в этом полете нас ожидают еще какие-то сюрпризы, – добавил он.
Войдя в рабочий кабинет, капитан опустился в свое кресло. Дилор остановился возле аквариума, залюбовался рыбками.
– Когда освободили Рут?
– С самой первой партией, пятнадцать лет назад.
Теперь, когда выяснилось, что Рут родилась на корабле чораи, посол не считал нужным скрывать подробности.
– Она была среди тех пленников, которых чораи обменяли у ференджей на металл.
Посол сел на стул, и стал смотреть в иллюминатор на звезды.
– Три взрослых пленника умерли, – вспомнил Пикар. – Не удивительно, что Рут возражала, когда мы решили взять на борт Ясона. А что со вторым ребенком? – поинтересовался капитан.
– Жив и здоров. Девочка была младше Рут и очень быстро привыкла жить среди людей.
Судя по всему, история Рут была намного сложнее, но это Пикара уже не касалось.
– Я восхищаюсь ее мужеством, – сказал капитан. – Наверное, работа все время напоминает ей о неволе, а это очень болезненно.
– Она сама вызвалась выполнять эту работу. С ее помощью удалось спасти пять потомков тех хэмлинцев, которые были похищены пятьдесят лет назад.
Дилор подозревал, что несколько пленников исчезли не без вмешательства Рут. Девушка не желала освобождать взрослых.
– Наверное, она беспокоится о состоянии здоровья тех, кого удалось освободить.
– Наверное, – согласился Дилор. Вначале он думал так же. Но потом узнал, что Рут никогда не интересовалась дальнейшей судьбой спасенных детей. Как только совершался обмен, она словно забывала о их существовании. – Каким образом вам удалось уговорить ее прийти в изолятор?
– Обратная психология, – ответил Пикар и описал подробно, как он беседовал с переводчицей. – Я нашел единственный способ убедить ее. Пришлось признать, что я поступил не правильно, решив спасти Ясона. Она должна была доказать, что чораи относятся к людям хорошо, потому и отправилась в изолятор.
– Да, конечно, вы поступили мудро, – Дилору приходилось манипулировать людьми, используя точно такую же тактику. Он удивлялся только тому, что это не пришло ему в голову, когда надо было уговорить Рут.
Доктору Беверли Крашер еще не приходилось разговаривать с переводчицей наедине. Сейчас, когда рядом не было Эндрю Дилора, который подавлял Рут, замкнутость девушки еще больше бросалась в глаза. Такую сдержанность можно было бы как-то объяснить в вулканце. Но подобная скрытность человека вызывала тревогу. Впервые доктор Крашер взглянула на переводчицу не как на пассажира, а как на пациента.
– Наркотик совершенно безобиден, – сказала Рут и протянула мензурку доктору. – Очевидно, чораи хотели помочь Ясону, хотели облегчить переход в другую среду. Если бы он не находился под действием наркотика, то ни за что не подпустил бы к себе лейтенанта Яр.
Беверли Крашер с сомнением выслушала объяснения Рут о назначении средства.
– Может быть, вы и правы. Но сейчас наркотик только усиливает беспокойство и страх Ясона.
– Они всегда так реагируют вначале, даже малыши, – Рут подняла голову и прислушалась. – Где-то плачет ребенок, – сказала она. – Это тот, которого я принесла?
– Да, – Крашер вздохнула. Даже умелое обращение Лизы Иовино не могло успокоить Моисея и заменить еды. Малыш до сих пор был голоден.
– Корица успокоила бы его.
