доберется до выступа. Тогда беглецы окажутся зажатыми между скалой и преследователями.
Варвар в последний раз поднял Молот и обрушил его на выступ, вложив в этот удар всю силу своего могучего тела… и…
Выступ зашатался!
Саргон резко отпрянул и прижался к скале. Третий удар был настолько мощным, что варвар чуть не перелетел через край выступа, от которого откололись огромные пласты камня и посыпались вниз, сметая со скалы черных воинов, как человеческая рука отгоняет надоедливых мух. Ущелье огласилось дикими криками и шлепками тел, упавших на каменное дно.
Дальнейший путь наверх представлял собой череду выступов из сухого крошащегося камня, расположенных один над другим, словно ступеньки лестницы. Но только с одной разницей – ступеньками были вертикальные пласты более крепкого камня, разделенные более мягким камнем, разъеденным дождями и ветрами. И все-таки варвар, затаив дыхание, ступил на ненадежную точку опоры, но тут же увидел, что его руки цепляются за еще более ненадежный выступ. Отколовшиеся куски камня полетели вниз и срезали нижний выступ, потом еще один, еще, еще и еще! Тогда Саргон решил, что вместо нескольких кусков камня один удар мощного Молота собьет, пожалуй, побольше, и одним махом снес целую вереницу едва державшихся на скале каменных ступенек. Грохочущая лавина обрушилась вниз по ступенчатому каменному склону, сметая все на своем пути и стремительно увеличиваясь в массе.
И стена ущелья стала совершенно гладкой.
Целая гора камней рухнула на дно и накрыла столпившихся там дикарей! Вопли, грохот, вой, визг, многократно увеличенные эхом, – все это походило на картину Страшного Суда. Черные воины едва успели поднять головы и с неописуемым ужасом увидеть, что им на головы летит половина горы, как неизмеримая масса огромных камней обрушилась на них. У воинов не оставалось времени не только скрыться бегством, но даже толком осознать, что происходит. Гигантские как дом, каменные плиты и мириады более мелких камней летели как будто прямо с неба. Целые эскадроны орды в считанные мгновения были уничтожены и погребены под обрушившимися камнями.
Саргон всматривался в происходящее внизу сквозь густое облако поднявшейся пыли, слегка сощурившись. Перед ним постепенно разворачивалось ужасное, но впечатляющее зрелище, наполнявшее радостью его сердце.
Застыв от изумления, с открытым от потрясения и страха ртом, взирал на этот кошмар и Свирепый Канг, могущественный предводитель орды из Джахангира и один из трех высших командиров объединенного войска Трех Орд. Выйдя из оцепенения, он дико закричал и вскинул длинное красное копье, как будто собирался вызвать на бой саму стихию, слепую и безжалостную. Ужас до неузнаваемости исказил его лицо, а ведь всего мгновение назад жестокий правитель еще никогда не выглядел таким мужественным и величественным. Его фантастический головной убор, украшенный перьями шандата, сверкал и переливался всеми цветами, ледяные серо стальные глаза яростно пылали. Канг сидел в седле выпрямившись, красивый, как бронзовая статуя, по-королевски величественный и ужасный в своей жестокой мужской красоте.
И вдруг небо разверзлось, и на его войско обрушилась страшная волна стихии. Кусок камня выбил Канга из седла, камень поменьше – размером с кубок для вина – с острыми зазубренными краями попал предводителю в голову, когда он уже лежал у ног сангана. Его лицо исчезло, голова сплющилась и превратилась в темно-красную лепешку. Предводителя Джахангирии больше не существовало. Не существовало больше и его личного полка из пятисот черных воинов, последовавших за своим командиром – всех накрыла огромная ужасная волна, и они исчезли под камнями и поднявшимся над ними густым плотным облаком серой пыли.
Ревущая волна расколотого камня сбила по пути и Выступы с противоположной стены ущелья. Камни, отскакивавшие от дна, с силой ударялись об основание стен, и удары эти были столь сильны, что высокая отвесная скала, гребень которой высоко уходил в небо, не выдержала. С нее начали отваливаться огромные пласты, и вскоре целая лавина камней посыпалась вниз.
И половина горы рухнула на дно ущелья!
Ее гребень раскололся пополам. В призрачном свете завешенных пеленой дыма и пыли лун картина казалась нереальной. Все происходило в каком-то неестественно замедленном ритме, словно во сне. Громадные пласты камня плыли в пыльном облаке, медленно поворачиваясь, как вращающиеся планеты. Они висели в воздухе довольно долго, прежде чем рухнуть вниз и поднять новый столб пыли…
Прижавшись к скале, Саргон крепко уцепился за выступ. Его немного трясло от увиденного – впервые в жизни у него на глазах рушились скалы, и не по воле стихии, а от одного удара Молота, привязанного к его запястью прочным кожаным ремнем. Варвар, с ног до головы покрытый толстым слоем каменной пыли, напоминал серого призрака – духа горы. Рыжая львиная грива стала серой, глаза покраснели от попавшей в них пыли. В полнейшем изумлении Саргон невольно открыл рот, когда, крепко вцепившись в дрожащий выступ, посмотрел вниз и увидел совершенно неправдоподобную картину хаоса и разрушения, которую сотворила его рука. Так что если даже в ближайшее время он умрет, сорвавшись со скалы, он погибнет, зная, что ему все-таки удалось уничтожить предводителя Джахангирии и часть его войска. Ни в одном самом затяжном и жестоком сражении варвар не смог бы убить столько врагов, сколько убил здесь одним движением руки!
Скала все еще дрожала и шаталась. Почти не думая, Саргон добрался до выступа повыше, на который чуть ранее поставил до полусмерти перепуганную девушку. Варвар думал, что сможет вызвать только одну лавину, и не более того. Он даже и предположить не мог, что на черных воинов обрушатся скалы!
К Саргону протянулись маленькие, но сильные руки и помогли ему забраться на выступ. Принцесса, такая же серая от пыли, как и варвар, что-то громко кричала, но невообразимый грохот камней заглушил ее голос. Грохот действительно стоял такой страшный, что, казалось, будто идет битва богов. Дрожа от ужаса и перенапряжения, Алара обхватила Саргона руками и крепко прижалась к нему. Самые разнообразные чувства бушевали в ней, и она дрожала все сильнее и сильнее. Страшный грохот на несколько мгновений чуть-чуть поутих, и варвар смог расслышать слова девушки: она повторяла отрывок из пророчества Застериона, который никто из них до этого ужасающего катаклизма не понимал.
– Он придет без меча, но будет молот в божественной руке, – всхлипывая говорила Алара, все крепче прижимаясь к Саргону и содрогаясь от рыданий.
Смысл слов давно умершего пророка наконец дошел до варвара, и он невольно проникся благоговейным трепетом. До сегодняшних событий Саргон не очень-то верил в мистическую роль героя-спасителя, которую отвела ему юная принцесса. Все это время он не относился серьезно к древнему пророчеству, в глубине души прекрасно сознавая, что никакой он не божественный спаситель и не посланный Аздиримом герой, а всего лишь обычный грешный земной человек, и не более того. Но теперь Саргон почувствовал, что загадочное пророчество вызвало отклик в самых сокровенных уголках его души, а то, что пророчество исполнилось, потрясло варвара так, что он отбросил прочь последние сомнения.
Не успев даже подумать, переполненный чувствами и ощущением своей сверхъестественной роли в судьбе мира, он крепко обнял Алару и страстно поцеловал ее в губы.
И тут варвар и принцесса ощутили сильный подземный толчок. Скала, на которой они стояли, как будто подпрыгнула, и они ничком рухнули на выступ, подброшенные в воздух неведомой силой. Саргон сильно ударился головой о камень, и его мозг взорвался дождем ярких искр, а затем наступила полная темнота.
Если бы кто-нибудь видел, как Саргон и Алара упали на шатающийся и крошащийся выступ, то вряд ли смог рассказать об их судьбе, потому что уходящий в небо столб пыли скрыл их из виду. А когда ревущий ветер развеял его, то ни выступа, ни Алары с Саргоном уже было не разглядеть.
Один камнепад вызвал следующий. Когда одна скала рухнула, соседняя тоже затряслась. С нее градом посыпались камни, которые в свою очередь вызвали еще один камнепад. Вскоре весь горный хребет трещал и осыпался лавинами камней.
Высоко в небо поднимался мощный столб дыма, который наверху расползался в плотное серое облако – казалось, гигантский призрак повис над миром. Яркие дневные луны стали зловеще красными, поверхность земли почернела, как будто на нее упала тень чьей-то огромной ладони. Издали столб и облако казались каким-то жутким адским деревом, корни которого – ужас и смерть; его кривые ветви тянулись к лунам, чтобы затмить их сияние.
Мир трепетал и дрожал под невыносимой тяжестью кошмарного дерева.
