клыками свирепого кандахара, что же тогда будет с пророчеством и Последней Битвой?
Принцесса сделала еще один шаг вперед, и тут у нее под ногой громко хрустнула ветка. Длинный мощный хвост рогатого льва беспокойно задергался из стороны в сторону. Затем он распрямился. Кандахар, повернувшись, молниеносно метнулся в сторону зарослей, где стояла Алара.
Но варвар опередил его. Одним прыжком догнав темно-рыжего льва, он размахнулся и со всей силой обрушил огромный Молот на череп зверя. Принцесса зажмурилась, уверенная, что страшное оружие проломило зверю голову, но, увы, оно просвистело мимо гривы льва и с глухим шумом врезалось в его мускулистое плечо. Мощный удар Молота гулко отозвался по всей поляне.
Чудовище остановилось, повернулось кругом и громко зарычало. Удар не был смертельным, но лев наверняка испытывал сильную боль, потому что движения его стали неловкими и осторожными, а сам он казался ошеломленным. И все же его мощные гладкие мускулы были такими огромными и тугими, что кость явно не пострадала, а раненое плечо не повод для того, чтобы отступить. Бестия продолжала яростно рычать, готовая к схватке.
Саргон снова атаковал. Не дожидаясь, пока огромный кандахар соберется с силами для нападения, варвар с животным рычанием прыгнул на огромную кошку. Они сцепились, словно два диких зверя. Бронзовое тело и темно-рыжая туша переплелись в одно целое, закружившись в бурлящем водовороте неистовой борьбы.
Алара следила за происходящим, затаив дыхание и судорожно сжав руки. В ее глазах застыл ужас, но в то же время она испытывала и какое-то другое, до сих пор не известное ей чувство. В ней проснулись туманные воспоминания о далеких временах ее предков. Подобно своей далекой и дикой сестре из ранних веков человечества, принцесса содрогалась, глядя, как ее спутник борется с разъяренным зверем. Сердце колотилось у нее в груди от гордости и восхищения. Алара, с рождения окруженная роскошью Двора и знатью – людьми пустыми и скучными, капризными и порочными, редко испытывала хоть какое-то волнение, когда наблюдала борьбу на арене, дуэль или рыцарский турнир. Те состязания, даже если случалось кровопролитие, казались ей показными, и обычно она наблюдала за ними с легкой усмешкой. Но сейчас чувства переполняли принцессу, она не сводила пылающих глаз с колосса с бронзовыми мускулами, борющегося с огромным львом.
А сражение на поляне становилось все более яростным и ожесточенным. Темнота мешала Аларе разглядеть все моменты отчаянной схватки, но до ее ушей отчетливо доносились все звуки: громкое рычание, резкие крики и шум ударов Молота.
И вдруг наступило затишье. Жуткий кандахар стоял, пошатываясь, опустив голову, слюни пузырились и капали из его пасти, а сам он задыхался, и хрипел. Но через несколько мгновений глаза его вновь злобно сверкнули, и он принялся искать в потемках своего врага, чтобы продолжить борьбу. Алара с ужасом наблюдала, как Саргон обошел льва сзади, одним прыжком вскочил на его покрытые густой шерстью могучие плечи и уселся на бестии, как на верховой лошади!
Когда гигантская кошка осознала происходящее, она в диком бешенстве метнулась, пытаясь сбросить крепко державшегося за ее гриву человека, чьи крепкие, словно стальные, ноги тисками сжали ее тушу, а ступни сцепились замком под брюхом. Алара увидела, как залитые кровью руки, державшие Молот, поднялись высоко над растрепанной головой зверя. Со всей силой своего могучего тела Саргон опустил бронзовую кувалду на низкий плоский лоб зверя, прямо между изогнутых рогов, и страшный удар громким эхом разнесся по всей поляне.
У кандахара подогнулись лапы, он зашатался и тяжело рухнул на землю. Саргона едва не придавила огромная туша, но в последний момент он успел выскочить из-под туши хищника, и занес Молот для нового удара.
Но ничего не произошло. Кандахар был мертв. А вот Молот, много веков лежавший среди высохших костей, сейчас словно ожил. Он страстно желал сражаться и жадно пил горячее вино убийства. Один ужасный удар – и череп жуткого зверя хрустнул и сплющился, как спелый фрукт под ногой человека, и теперь дымящиеся мозги и кровь черным пятном растекались по темно-изумрудной траве поляны. Молот сделал свое дело.
Саргон, тяжело дыша, опустил оружие и откинул со лба мокрые волосы. Когти бестии трижды задели его: в первый раз царапнули по груди, разорвав кожаную безрукавку, но железные пластины защитили тело воина. Другая рана была на плече, откуда тонкой струйкой сочилась кровь. Но третья, и самая серьезная рана, оказалась на бедре – острые клыки чудовища разорвали мясо до кости. Варвар задыхался от усталости, но радовался тому, что остался жив.
– Как ты себя чувствуешь? – только и смогла спросить Алара.
Варвар невесело усмехнулся.
– Пока жив, – буркнул он, затем, окинув взглядом поляну, добавил: – но хотел бы я знать, сможет ли вон тот парень сказать то же самое. Думаю, он наблюдал за нами из кустов, а кандахар напал на него сзади.
Прихрамывая, Саргон подошел к мертвому зверю и вытер Молот о его сухую шкуру.
– Теперь я вижу, что ты и в самом деле лев, – слабым голосом произнесла принцесса. Все время, пока продолжалось страшное побоище, она находилась в невероятном напряжении, но теперь силы покинули ее, и Алара оказалась почти в полуобморочном состоянии. – Теперь люди будут называть тебя Саргон-Лев, – добавила она, стараясь произнести последние слова как можно тверже.
Варвар взглянул на девушку и хрипло рассмеялся.
– Да они могут называть меня как угодно, – фыркнул он. – Если мы встретим еще более игривых зверюшек, чем эта кошечка, прежде чем выйдем из проклятого леса, нас могут уже никак не называть! Идемте, посмотрим, жив ли тот парень.
Они пошли через поляну к лежащему на земле человеку. Перевернув его на спину, Саргон присел перед ним на колени, чтобы осмотреть, ворча от боли в раненом бедре. Жертвой кандахара оказался человек средних лет, с виду сильный и крепкий, с обветренной загорелой кожей, явно не изнеженный городской праздностью, скорее всего, лесной житель или изгнанник. Лицо с твердым подбородком казалось умным и мужественным. Незнакомец получил ужасный удар сзади в шею – без сомнения, лесная бестия огрела его лапой. Однако крови вытекло немного, и незнакомец вполне мог быть еще жив. Он был одет в темно-серую или зеленую – во тьме цвета почти не различались – плотную, подбитую чем-то мягким тунику. Капюшон, а также крепкие мускулы шеи смягчили силу удара и спасли ему жизнь.
Внезапно он открыл глаза и взглянул на людей, склонившихся над ним. От неожиданности Алара громко вскрикнула, но незнакомец слабо улыбнулся.
– Не бойся, девочка, – прохрипел он. – Я – не оживший мертвец. – Его взгляд остановился на Саргоне. – На самом деле, – продолжал он, приподнявшись на локте и неловко нащупывая что-то на своем ремне, – я видел большую часть схватки. Спасибо, что пришли мне на помощь, хотя я до этого следил за вами из кустов. Вы должны простить меня, ведь немногие приходят в эти края.
Он отвязал от ремня охотничий рог и, прежде чем Саргон успел поднять руку или сказать слово, чтобы помешать, приложил рог к губам. Тотчас чистый серебряный звук прорезал тишину. Рука Саргона сжала Молот, и он, нахмурившись, невольно огляделся по сторонам.
Незнакомец вновь устало лег на мягкую траву, тяжело дыша от усилий.
– Не бойтесь, – слабым голосом пробормотал он.
Внезапно Саргон вскочил на ноги. Дюжина людей появилась из леса, окружив небольшую поляну. Они двигались бесшумно, молниеносно, словно призраки, возникли будто из небытия. Высокие дюжие мужчины, одетые в одинаковые облегающие одежды серого или зеленого цвета, с капюшонами на голове, вооруженные большими луками. Они не произнесли ни слова. Их холодные глаза оценивающе наблюдали за могучим Саргоном, лежащим у его ног человеком и мертвым кандахаром. Лица незнакомцев были непроницаемыми и суровыми.
– Еще раз говорю вам, не бойтесь, – еле слышно прошептал раненый. – Ведь отныне вы удостоились дружбы разбойника Белкина.
Глава пятая
ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ
Изгнанник, беженец от имперского правосудия, Белкин прекрасно понимал законы благодарности. Вероятно, такие люди, как он и его бандиты, спрятавшиеся от мира больших городов,
