Тонгор не ответил.
Хранитель подался вперед:
— Где Звездный камень? Что ты сделал со священным талисманом Слидита?
Тонгор по-прежнему молчал. Лицо оставалось бесстрастным, но мозг усиленно работал. Варвар понял, что ему грозит не просто смерть, а долгая пытка. Без сомнения, Красный хранитель попытается выведать, что он сделал с их священным камнем. И хотя варвар не боялся боли и даже смерти, но при мысли о пытке кровь северянина похолодела. За время службы у Фала Турида, сарка Турдиса, Тонгор успел узнать, в какую бездну страданий способен окунуть человека извращенный ум палачей, добывающих нужные сведения. Все его естество переполнилась отвращением.
— Отвечай Великому хранителю! — приказал сарк. — Куда ты спрятал талисман Слидита, Бога Крови? Отвечай, или мы выдавим из тебя правду, медленно, по капле!
Тонгор не боялся открыть правду…
Если, как он подозревал, колдун предал его, улетев и оставив на милость слоргов, правда не сможет ни помочь, ни повредить Шарату. И доводить дело до пытки… Согласно простой, грубой вере его северной родины, Воинственные девы Отца Горма уносят в Чертог героев, павших в бою… Тонгор прекрасно понимал, что оставят от его здорового тела раскаленные докрасна крючья и иглы палачей. Лучше умереть от удара копья или пасть на арене с оружием в руках.
Поэтому он прыгнул, застав стражников врасплох. Развернувшись, бросился на ближнего воина, свалил его прямым ударом в челюсть и вырвал копье. Снова развернувшись, кинулся к тронам. Путь преградил стражник, но варвар проткнул ему живот, и тот упал, зажимая руками выпадающие внутренности.
Через мгновение валькар уже находился на мраморных ступенях перед Другандой Талом. Сарк Тсаргола с искаженным от ужаса лицом рванулся прочь. Тонгор, ударив окованным сталью тупым концом копья правителя по голове, повалил сарка на спину. Диадема свалилась с головы аристократа и покатилась по ступеням.
— Схватить его! Прикончить! — захлебываясь слюной, завизжал сарк. Его трясло от страха. Стражники стали приближаться, выхватив мечи. Тонгор обернулся к трону хранителя, но Ялим Пелорвис уже растворился среди теней.
Тонгор, хохоча, повернулся к стражникам. Перед ними варвар имел преимущество — он находился на возвышении, на платформе, и прекрасно этим воспользовался. Один сапог расквасил лицо ближайшему стражнику, и тот повалился на клинки подходивших сзади товарищей. Древко копья ударило другого стражника по затылку, переломив ему шею с хрустом, который был слышен даже среди общего шума. Затем варвар наконечником копья перерезал горло еще одному нападавшему. Голова оказалась почти отсеченной от тела, и стражник упал, заливаясь кровью. Среди звона стали Тонгор ревел строфы валькарской боевой песни:
Крови горячей вино молодое
Горму-отцу преподносит рука.
Девы войны — как гроза над землею!
Бой — словно песня стального клинка!
Он убил уже пятерых, когда по затылку его плашмя ударил меч. Варвар упал на груду стонущих тел, и копье вырвали из его рук.
Когда связанного валькара вновь подняли на ноги, он смеялся.
— Могу поспорить, что этот сопливый губошлеп — сарк никогда не видел, как дерутся мужчины, если он визжит, словно девка! — проревел северянин, — Ведите меня на арену и дайте мне меч, вы, трусливые змеи, и я покажу вам такую битву, что похолодеет кровь у самого Слидита!
Сарк обезумел от гнева. Варвар, голый, безоружный пленник, сбросил его с трона, унизил, повалил на спину! И он, властитель Тсаргола, валялся, размахивая руками перед собственными подданными, хотя повсюду торчали эти безмозглые стражники! Осыпая Тонгора проклятиями, сарк подошел к скрученному стражниками варвару и принялся бить его по лицу ладошкой, украшенной перстнями. Драгоценности царапали лицо северянину, и вскоре он едва мог открыть глаза из-за заливающей их крови. Но варвар смеялся сарку в лицо.
— Да!.. Отправьте на арену этого северного выродка! Посмотрим, что сможет сделать этот герой с нашими любимцами! — прорычал сарк.
Из ниоткуда появился Великий хранитель и положил худую руку на плечо Драгунды Тала;
— Нет, мой сарк! Мы должны подвергнуть варвара пытке — мы должны найти Звездный камень…
— Кто сарк Тсаргола, ты, змеиная рожа? — Тонгор оскалился. — Ты или этот жующий сопли стервятник? Могу поспорить, что он говорит тебе, когда ты должен менять штаны!
Сарк побледнел от ярости, стряхнул с плеча руку хранителя и взревел, брызгая слюной.
— Тсарголом правит Друганда Тал, ты, грязь! И когда ты предстанешь перед нашими любимцами, ты будешь ползать на брюхе, жалобно скуля от страха!
Тонгор лишь рассмеялся.
— На арену его! В полдень он умрет на арене, клянусь всеми Богами!
Когда его уводили, Тонгор все еще смеялся. Уловка его сработала. Он и не надеялся бежать из зала, полного вооруженных людей, имея при себе только копье. Он стремился лишь избежать унизительной пытки, разгневав сарка так, чтобы тот не слушал возражений Великого хранителя. Хотя было очевидно, что Великий хранитель являлся соправителем или, по крайней мере, тем, чья власть могла сравниться с властью сарка. Благодаря врожденной способности разбираться в людях, Тонгор заключил, что сарк, будучи слюнтяем, обычно находится под влиянием Великого хранителя, который, удовлетворяя прихоти и разжигая страсти сарка, исподволь правит государством.
Тонгор обнажил зубы в боевом оскале. Ему определенно удался намеченный план! Он не только разъярил сарка так, что его отправили на арену, но и, похоже, поссорил сарка с хранителем.
Варвар от души веселился, когда его швырнули в камеру, находящуюся под ареной. Стражники никогда раньше не слышали, чтобы осужденный смеялся, когда его запирают в камере… Но они и никогда не встречали человека, похожего на Тонгора. К тому же варвар готов был поклясться, что они не видели такой битвы, которая разыграется, когда валькару придет час ступить на арену!
И час этот скоро настал.
Тонгор едва успел прикончить мясо буфара, хлеб, сыр и вино, которые вытребовал у своих тюремщиков, когда за ним пришли стражники. На этот раз их было десять, и в руках они держали обнаженные мечи. Им явно не хотелось еще раз убедиться в силе Тонгора!
С ними явился и худощавый загорелый отар, который разбудил Тонгора утром. Красная перевязь, отмечающая звание, куда-то исчезла, оружия нет. Он тоже стал пленником!
— Почему ты здесь? — поинтересовался валькар, когда стражники вывели его из камеры.
Бывший отар гневно поглядел на варвара и сердито ответил;
— Из-за тебя, собака! Я опозорен: мой пленник вырвался и нанес оскорбление сарку… Мои люди пялились на знать, а ты прыгнул и повалил сарка. Теперь меня разжаловали и отправили на арену. Вместе с тобой!
— Ладно… Жаль, что так вышло. Я пытался избежать пыток и попасть на арену, где могу достойно умереть, — тихим голосом объяснил Тонгор. — Я не хотел причинить вред другому.
Отар пожал плечами:
— А, ладно. Какая разница? Рано или поздно это все равно бы произошло. Сарк ненавидит мою семью. Я отпрыск младшей ветви бывшей правящей династии. Отец сарка, Талд Курвис, захватил власть, когда предыдущая династия прервалась. Самозванца поддержали хранители — он поддерживал кровавые ритуалы в честь Слидита, а мой дом, Карвусы, игнорировал этот культ. Кровопийцы не смели растерзать нас из уважения, которое снискал себе мой отец среди возашпанских наемников. Нас лишили власти и унизили: отец из камергеров стал архивариусом, а мне нашли место отара, простого командира сотни.
Тонгор молча слушал товарища по несчастью.
— А что твой отец? Он не может тебе помочь?
Отар грустно улыбнулся:
— Нет. Он умер три года назад — говорят, был отравлен.
Теперь я глава дома, и если не смогу помочь себе сам, то никто мне не поможет. Ладно, значит, умрем
