— Вы наверняка преувеличиваете, — сказал граф. — В тысяча восемьсот тридцать первом году не выдают замуж насильно. Если не нравится жених, девушка ему отказывает.
— Если речь идет не о такой важной персоне, как вы, — сказала Карина. — По словам герцога Северна, вы «желанная добыча». Мне всегда казалось, что это грубое выражение, но так говорит Его Сиятельство. Думаю, эту фразу можно было бы произнести и в высшем обществе.
— И вы думаете, герцог прав?
— Конечно! И если вы только взглянете на Элизабет, она должна будет выйти за вас замуж точно так же, как ее сестру Мери насильно выдали за лорда Хока.
В памяти графа всплыло лицо леди Хок, такое прелестное и такое несчастное.
— Вы хотите сказать, леди Мери не хотела выходить замуж за Его Сиятельство? — спросил он.
— Конечно нет! — презрительно фыркнула Карина. — Это ужасный человек, грубый и неприятный. Однажды он попытался обнять меня, но я пихнула его в живот и, пока он кашлял, убежала.
— Вижу, вы можете за себя постоять, — усмехнулся лорд Дроксфорд.
— Мне было всего четырнадцать, а убежать не всегда легко, — ответила Карина. — Но мы говорили о Мери. Она тогда влюбилась в молоденького солдата. Он был беден. Герцог пригрозил побить ее, запереть в комнате и посадить на хлеб и воду, если только она не выбросит его из головы. И уж чтобы действовать наверняка, сообщил обо всем командиру полка, в котором служил молодой человек, и того услали за границу.
— Силы небесные! — воскликнул граф. — И вы думаете, так поступят с любой, которая откажется выйти за меня замуж?
— Совершенно в этом уверена, — ответила Карина. — Ведь вы даже богаче лорда Хока!
— Вы полагаете, что никто не пойдет за меня по любви? — спросил граф.
— Думаю, это возможно, если вы тоже полюбите. А поскольку у вас есть другие… привязанности и очень мало времени…
Граф вспомнил, что ему придется поторопиться с женитьбой, и нахмурился.
— Вот поэтому мне кажется… только кажется, — продолжала Карина, — что я могла бы стать вам неплохой женой. Видите ли, я хотела бы выйти за вас замуж. Я считаю, что вы красивый, элегантный мужчина. У леди Сибли лучшего любовника еще не было. — Она замолчала, потом быстро добавила: — Я хочу сказать, некоторые мужчины, когда влюблены, совсем по-дурацки выглядят.
— Я рад, что вы оценили мое умение себя вести, — несколько саркастически заметил граф.
— Наверное, вы считаете, что я слишком дерзкая, — сказала Карина. — Конечно, не имеет значения, какой вы любовник, ведь от меня требуется просто быть покорной женой. И я не собираюсь мешать вашим любовным связям. Полагаю, их у вас достаточно. Я просто думаю, что быть покорной женой — значит всегда поступать правильно, быть приветливой с жителями графства, помогать бедным. Не так ли?
— Что-то в этом роде, — согласился граф.
Они немного помолчали, потом Карина нерешительно сказала:
— Вы, вероятно, обратили внимание, милорд, что я миниатюрная, и подумали, что меня не будет видно под тиарой. Но я немного похожа на маму, которую все считали красавицей, поэтому, думаю, я неплохо буду смотреться во главе стола.
— Уверен, вы просто украсите его, — вежливо заверил граф.
На этого забавного ребенка невозможно было долго сердиться.
— Теперь, что касается моего происхождения, — продолжала Карина. — Ренделы живут в этом графстве со времен короля Генриха Восьмого, а мама — дочь графа О'Мэли. Родственники по линии О'Мэли живут в Ирландии, поэтому я их никогда не видела. У нас никогда не было денег, чтобы туда поехать. Они тоже бедны. Но мама говорила, что одно время О'Мэли были королями Ирландии, поэтому нельзя сказать, что наш род недостаточно знатен для вас, правда?
Зеленые глаза с тревогой взирали на него.
— Считаю, вы происходите из знатного рода, мисс Рендел, — сказал он ласково.
— Благодарю вас, — ответила Карина. — Я бы не хотела, чтобы вы думали, будто я способна на какую-нибудь вульгарную выходку.
— Я вовсе так не считаю, — улыбнулся граф.
— И последнее, — Карина посмотрела на него. — Вы сказали, что не хотите брать в жены дурочку. Мама настояла, чтобы я выучила французский и итальянский. Немного знаю немецкий, правда, считаю, что это ужасный язык. Хорошо знаю греческий. Он один из самых любимых языков папы, поэтому-то меня и назвали Кариной. Но, боюсь, мой латинский… оставляет желать лучшего.
На ее лице появилось озабоченное выражение.
— Думаю, жене латынь ни к чему, — поспешил успокоить ее граф.
Она благодарно посмотрела на него и продолжала:
— Я плохо знаю математику, но зато пока отец был в палате общин, я обычно помогала ему готовить выступления и очень много читала. — В зеленых глазах снова мелькнуло беспокойство. — Боюсь, немного отстала от жизни, потому что последнее время мы не можем себе позволить покупать новые книги и газеты. Иногда я пользовалась библиотекой герцога. Думаю, много времени не потребуется, чтобы прочитать то, что я еще не читала.
— Я вижу, вы прекрасно образованы, — заметил граф.
— Должна сказать вам правду: когда я играю на пианино, даже собаки воют, — сказала Карина, решив быть с ним откровенной до конца. — И, может быть, вы заметили — у меня на носу веснушки. Это потому, что после смерти мамы я часто забывала надевать шляпу, когда каталась верхом. Если вы будете так добры и возьмете меня в жены, обещаю, что всегда буду носить шляпу.
— Очень хорошо, — сказал граф, едва сдержав улыбку.
— Кажется, вы смеетесь надо мной, — огорчилась Карина. — Но я стараюсь быть с вами абсолютно честной. Думаю, если мы поженимся, это очень важно. Вы согласны со мной?
— Абсолютно, — серьезно ответил граф. — Более того, я буду требовать от своей жены, чтобы она всегда говорила мне правду. А еще я хочу, чтобы она мне повиновалась.
Зеленые глаза вопросительно взглянули на него.
— Во всем?
— Во всем, — строго сказал он.
Карине пришла в голову мысль, что графу невозможно будет перечить, потому что за скучающим выражением его серых глаз скрывалось нечто, что говорило: если он поставит перед собой цель, его не остановить, пока он не достигнет желаемого.
Граф опять достал часы из кармана жилета.
— А теперь я действительно должен идти к гостям.
— Если вы обдумаете мое предложение, — сказала Карина, — может быть, заедете завтра к отцу? Я вас не заставляю… пожалуйста, не думайте так… но я хотела бы знать, в какое время вас ждать, чтобы… — она помолчала, — удержать его дома.
Граф понял, что она хотела сказать о другом.
— Независимо от того, станете ли вы моей женой или нет, — сказал он, — я буду рад снова встретиться с вашим отцом. Я приеду в Блейк-холл около полудня, если это удобно.
— Удобно, — сказала ему Карина. — А когда Вашему Сиятельству леди Сибли будет представлять других возможных невест, вы вспомните обо мне?
— У меня такое чувство, что я вас не скоро забуду, — ответил граф. — Я считаю, мисс Рендел, что у нас состоялась весьма необычная беседа.
— Вы хотите сказать, — засмеялась Карина, — что не привыкли получать предложения от молодых девушек?
— Это одна из причин, — согласился он.
— Но, видите ли, если бы я вас не окликнула, никто бы меня вам не представил и мне пришлось бы стоять у дороги и делать вам знаки, а это было бы еще более предосудительно. Словом, мы нигде не смогли бы познакомиться… только здесь.
— Кажется, вы действительно выбрали единственно верный способ, — согласился граф. — Разрешите сказать вам, что я счастлив познакомиться с вами, мисс Рендел, и с нетерпением буду ждать завтрашнего
