годы, — сказал он.
Бина издала восторженный возглас и, едва лишь лакей успел открыть дверцу, выпрыгнула из кареты.
Сад был ярко освещен фонарями, за столиками сидели зрители, потягивая вино и наблюдая за танцующими.
По сравнению с блестящим великосветским балом, который они недавно покинули, первое, что привлекало внимание, — это шум, который производил и оркестр, и посетители. То и дело раздавались громкие взрывы смеха и приветственные восклицания, но это не казалось вульгарным или непристойным. Это было лишь проявлением joi de vivre[26], и Бина с сияющими глазами оглядывалась по сторонам, заразившись всеобщим весельем и чувствуя, как в ней нарастает возбуждение.
На балу гости чинно, с достоинством танцевали медленные вальсы, французские контрдансы и английские гавоты. Здесь же темп вальса был настолько быстрым, что танцующие как вихрь кружились по площадке, да и другие танцы были не менее зажигательными и, по всей видимости, отнимающими немало сил.
Виконт заказал две бутылки вина. По сравнению с теми винами, которые подавались на балу, оно было слабеньким и довольно плохоньким, но Бине казалось, что даже сама атмосфера, царившая вокруг, была достаточно пьянящей.
Какое-то время Бина просто наблюдала за танцующими, но, когда оркестр снова заиграл вальс, она робко коснулась руки герцога:
— Пожалуйста, я хочу потанцевать!
Он с удивлением взглянул на нее, и на мгновение Бине показалось, что он откажется. Но тут вмешался виконт:
— Дрю, в свое время ты был отменным танцором. Или ты уже совсем утратил сноровку?
— Что ж, попробуем это выяснить, — ответил герцог.
Он поднялся и предложил Бине руку. Бина, почему-то ожидавшая, что герцог окажется неуклюжим и неловким, к своему удивлению обнаружила, что он великолепно танцует, намного лучше всех ее партнеров на балу. Он уверенно вел ее, а Бина с легкостью следовала за ним. Они танцевали так, словно делали это уже много раз.
Они кружили по площадке, и Бина весело смеялась, наслаждаясь танцем и чувствуя, что за весь сегодняшний вечер она не испытывала такого удовольствия.
Разговаривать было совершенно невозможно из-за стоявшего вокруг оглушительного шума, но Бина была в восторге оттого, что они двигались так слаженно и, кроме того, были самой красивой и элегантно одетой парой среди танцующих. Когда они вернулись на место, виконт зааплодировал.
— Браво! — воскликнул он. — Прелестницы, в свое время обучавшие тебя, гордились бы тобой сегодня!
— Я думаю, нам пора ехать домой, — сказал герцог.
— А можем мы в другой раз приехать сюда? — умоляюще спросила Бина. — Здесь так замечательно… мне никогда в жизни не было так весело!
— В Париже множество подобных танцевальных площадок, — сказал виконт. — Вам придется попробовать уговорить Дрю, чтобы он показал их вам. Никто лучше его не знает, как весело там можно провести время!
Герцог ничего не ответил. Всю дорогу до дома виконт продолжал поддразнивать его. Когда наконец карета остановилась, он сказал:
— Au revoir[27], миледи, до завтра. Я буду считать минуты до нашей встречи.
— И я тоже! — весело воскликнула Бина. — Спасибо вам за прекрасный вечер.
Усталый лакей закрыл за ними входную дверь, и герцог с Биной стали подниматься по каменной лестнице, по которой, должно быть, в свое время ступали самые знатные вельможи Франции. Наконец они подошли к дверям своей гостиной.
— Это был чудесный вечер! — произнесла Бина. Герцог не отвечал, и, чувствуя себя немного задетой этим молчанием, она сказала: — Я имела такой успех! Несколько совершенно обворожительных французов пытались поцеловать меня!
— И я полагаю, вы позволили им сделать это?
Прозвучавшая в голосе герцога злость поразила Бину. Но тут она внезапно вспомнила, о чем ей рассказывал виконт, и испугалась, что герцог сочтет ее похожей на свою мать. Девушка увидела, что он нахмурился, и с мольбой протянула к нему руки.
— Нет! Нет! — воскликнула она. — Это неправда!
— Вы выдумали все это? — спросил герцог.
— Да, — ответила она, — или, точнее, сильно преувеличила. Просто во время танца один из моих партнеров сказал, что ему хочется поцеловать меня… потому что я похожа на ребенка, впервые попавшего на праздник. — Бина проговорила все это очень быстро, запинаясь от смущения и чувствуя себя неловко оттого, что ей приходится объясняться. Ей показалось, что герцог все еще продолжает хмуриться. — Я просто хотела похвастаться, — добавила Бина. — Пожалуйста, не сердитесь на меня.
— Мне непонятно, зачем вам понадобилось обманывать меня и выдумывать всякие небылицы, — с упреком сказал герцог.
Бина отвернулась.
— Во время бала вы ни разу не пригласили меня танцевать, — тихо произнесла она. — Вы не сказали мне, что я хорошо выгляжу… а мне очень хотелось, чтобы вы так думали.
Последовало молчание, а потом герцог сказал:
— Я и не предполагал, что вас настолько интересует мое мнение. Но если это так, то должен сказать, что, на мой взгляд, вам не было равных!
Бина повернулась и взглянула на него широко раскрытыми глазами.
— Правда? Вы действительно так думаете?
— Я никогда не говорю того, что не думаю, — спокойно ответил герцог.
Он пересек гостиную и подошел к двери, ведущей в его спальню.
— Спокойной ночи, Бина, — ровным голосом произнес он и ушел к себе.
Несколько мгновений Бина стояла неподвижно, глядя ему вслед. И тут внезапно она поняла, что любит его!
На следующее утро Бина проснулась очень поздно и с трудом разлепила веки, когда горничная принесла ей чашку горячего шоколада.
Она попросила передать герцогу, что не выйдет к завтраку, неторопливо оделась и стала с восхищением разглядывать новое платье, которое, как сообщила ей горничная, было доставлено уже в восемь часов утра.
— Швеи просидели за работой всю ночь, — сообщила ей горничная, — и они обещали, что чуть позже сегодня будет готово еще одно вечернее платье.
— Я уверена, что в Лондоне мне никогда не удалось бы сшить столько туалетов так быстро, — сказала Бина.
— В Париже мы живем очень бедно, — просто ответила горничная. — Получить такого клиента, как его светлость, — настоящая удача, особенно, если учесть, что заказы сейчас на дороге не валяются. К тому же многие не в состоянии расплатиться за уже сделанную работу.
— А его светлость уже рассчитался с портными? — поинтересовалась Бина.
— Да конечно, мадемуазель, — ответила горничная. — Его светлость заплатил за все сразу же, как только платья были доставлены. Поверьте, мадемуазель, в наше время это просто редкость. Многие аристократы годами не платят по счетам, и торговцы часто разоряются из-за их долгов.
— Я всегда терпеть не могла долгов, — сказала Бина. Ей было приятно, что герцог в этом отношении оказался столь же щепетильным, как и во всем остальном.
Накануне она долго не могла заснуть, думая о нем. «Неужели это правда? — спрашивала она себя. —
