говорить с одной из них. Она весьма привлекательна, мама, и я уверена, что она великолепно танцует.
– Моя драгоценная, тебе следует подыскать другую работу.
Улыбка исчезла с лица Тэлии.
– Мама, ты же знаешь, я счастлива, что вообще нашла работу. И кстати, ты сама хотела, чтобы я стала модисткой.
– Я?
– Да, мама. Когда я подшивала свою старую шляпку, ты сказала: «У тебя такие умелые пальцы, дитя мое, что мне не верится, будто бы даже на Бонд-стрит могли изготовить что-то более стильное, чем то, что ты ухитряешься сделать из этих старых ленточек и шелковых цветков, которые я покупала больше пяти лет назад».
– Я не хотела, чтобы ты продавала свое мастерство, – сказала ее мать, – хотя и говорила, что оно незаурядно.
– Больше нам продавать нечего, – просто ответила Тэлия. – И даже Анне не по душе идея умереть с голоду.
Мать ничего не сказала.
Она думала о том, что когда ее муж был вынужден бежать из страны, ей казалось, будто бы того, что он оставил, им хватит до его возвращения.
Это было одно из тех драматичных и нежданных событий, которые выпадают на долю людей словно снег на голову, коренным образом меняя их жизни в тот момент, когда об этом никто не подозревает.
Сэр Дензил Кавершем всегда был красивым, но вспыльчивым мужчиной и часто попадал в переделки.
Неприятности случались с ним и в школе, и в университете, и даже – однажды – в полку.
Затем он нашел себе жену, остепенился, и его родственники решили, что время беспокойства прошло.
Он зажил тихой жизнью сквайра в счастливом браке со своей прекрасной супругой, довольный старинной усадьбой и поместьем, принадлежавшими роду Кавершемов уже пять столетий.
Но сэр Дензил не мог обходиться без друзей и не видел жизни без своих клубов и развлечений в Лондоне, где его беспутные дружки с нетерпением ждали возвращения старого приятеля.
Несмотря на то что они не могли себе этого позволить, он со своей женой снял на лондонский Сезон дом в Мэйфейр и продолжал не считаться с затратами до тех пор, пока они снова не оказывались в обществе, именуемом бомонд.
Женщина необычайной красоты, леди Кавершем не меньше мужа наслаждалась балами, приемами и ассамблеями.
В провинцию они возвращались все реже, и постепенно стали проводить в Лондоне все больше времени, приезжая в город прежде, чем распускались нарциссы, и возвращаясь многим позже окончания Сезона, когда регент переезжал из Карлтон-Хауса в Брайтон.
По загородной жизни скучала лишь одна Тэлия, хотя ей и нравились учителя и наставники, приходящие к ней в дом на Брук-стрит.
Но они не могли понять, чем верховая езда в Гайд-парке отличается от скачек по окрестным полям поместья, и к тому же ей пришлось позабыть о собаках, так как в Лондоне она не имела возможности должным образом заниматься с ними.
И вот три года тому назад грянула беда.
Сэр Дензил, известный своей непредсказуемостью, особенно во время пребывания в нетрезвом состоянии, вступил в какой-то пустяковый спор в Уайт-клубе, закончившийся тем, что ему нанесли оскорбление.
Предмет спора был Тэлии наверняка неизвестен, однако она предполагала, что дело касалось женщины.
Как бы то ни было, в итоге сэр Дензил вызвал на дуэль высокопоставленного государственного чиновника.
На рассвете они встретились в Сент-Джеймс-парке, о чем леди Кавершем узнала лишь по окончании дуэли.
Но ей все равно не удалось бы предотвратить поединок, поскольку объявленный и принятый вызов становился делом чести обоих участников и пути назад уже не было.
Впервые Тэлия услышала об этом, войдя в комнату матери, чтобы пожелать ей доброго утра.
– Не понимаю, что происходит, Тэлия, – сказала леди Кавершем. – Когда я проснулась, твоего отца не было в комнате. Не в его правилах уходить, не поставив меня в известность. Для конной прогулки еще слишком рано.
Никто не ведал о случившемся, покуда через полтора часа на лестнице не послышались шаги.
– Вот и папа, – сказала Тэлия. – Сейчас он все объяснит.
Сэр Дензил вошел в комнату, и его жена тихо вскрикнула.
– Что… случилось? Почему ты так… выглядишь?
– Я убил его! – сказал сэр Дензил.
– Убил? Кого? – воскликнула леди Кавершем.
– Спенсера Телбота, – ответил он. – И теперь мне придется уехать за границу.
– Уехать… за границу?
Леди Кавершем с трудом произносила слова.
– Я уже виделся с лордом-канцлером, – объяснял сэр Дензил. – Это единственное, что можно сделать в таких обстоятельствах. В конце концов, Телбот был членом Кабинета министров, и первое, что я понял, так это то, что нельзя допустить скандала на правительственном уровне.
– Как ты убил его? Почему ты это сделал?
– Я только собирался ранить его в руку, – сказал сэр Дензил, – но в последний момент он повернулся. Думаю, он с самого начала собирался убить меня. Его характер известен всем.
– И вместо этого… убил его ты!
Тэлия сама не ожидала услышать от себя такие слова и сильно удивилась сказанному.
– Да, я убил его, – сказал сэр Дензил. – И так как лорд Элдон настаивает на недопущении скандала, дело будет замято и общественность оповестят, что Телбот скончался от сердечного приступа. Но мне придется уехать из страны на три года.
– Три года!.. – еле слышно повторила леди Кавершем.
– Могли отослать и на пять лет, и на всю жизнь, – сказал сэр Дензил, – но, зная характер Телбота, лорд-канцлер проявил ко мне снисхождение, о чем недвусмысленно дал понять.
– Но… три года, милый? Куда тебе придется уехать?
– В Европу ехать нельзя, это ясно, – ответил сэр Дензил. – И я не собираюсь попадать в плен к Бонапарту. Нет, я уеду в Америку.
– В Америку!..
Тэлия была слишком изумлена, и ее голос отразился эхом от стен комнаты.
Далекая Америка считалась страной непредсказуемых людей, прогнавших прочь британцев. Землей, кишащей, как ей казалось, краснокожими индейцами и неграми, привезенными из Африки.
Потом была суматоха вокруг сбора необходимых отцу вещей и проводы его в Плимут, откуда, как он уже знал, корабль отправлялся в плавание через Атлантику.
Его жена просилась ехать с ним, но он и слышать об этом не желал.
– Бог знает, какие лишения мне придется претерпеть, – сказал сэр Дензил. – Мне будет достаточно тяжело, чтобы еще и волноваться о тебе. Три года быстро пролетят, и я снова буду с тобой.
В целом идея была весьма здравой, за исключением того, что ее матери предстояла разлука с любимым человеком.
Как только стало известно об отъезде сэра Дензила – а скрывать это дольше смысла не имело, – рекой потекли счета от кредиторов.
Видя горе матери, Тэлия, которой в ту пору было всего пятнадцать, попыталась помочь их семейному поверенному, знавшему ее с тех пор, когда она была еще младенцем, разобраться в этих делах.
Тэлия так и не поняла, откуда пошли слухи, но вскоре все принялись говорить, что сэр Дензил был
