Но Зита была уже взрослой девушкой, и многое становилось ясным.
Ей пришлось признать, что союз отца и матери был в какой-то мере обусловлен политической необходимостью, Мама как член английской королевской семьи стала для Альдросса гарантией безопасности и залогом поддержки со стороны Англии.
Герцогиня была настоящей англичанкой – и внешностью, и характером.
Она отличалась свойственной англичанкам застенчивостью и холодностью.
В общем, была полной противоположностью открытым и эмоциональным альдроссцам.
Эти люди умели радоваться жизни.
Зита часто слушала, как они поют во время работы в полях и на виноградниках.
А в сумерках из уютно освещенных окон их домиков доносились веселый смех и нескончаемые разговоры.
Ветер на легких крыльях разносил их звонким эхом по округе и раскидывал меж белых шапок окрестных гор.
Только в этом году, на пороге восемнадцатилетия, Зита поняла, что мама действительно любила отца, Не потому, что была его женой, а так, как женщина может любить мужчину.
Это открытие стало для нее настоящим потрясением.
Она знала наверняка, что отец испытывает к матери совсем другие чувства.
Да, он ее уважал и оказывал ей знаки внимания, но никто бы не осмелился сказать, что он от нее без ума, как пишут в романах.
«Бедная мамочка!»– думала Зита.
И она дала себе клятву ни за что не вступать в брак по необходимости.
Ее супруг будет любить ее, так же как она его.
И ничто на свете не заставит ее поступить иначе, как бы важно это ни было.
Она посмотрела на родителей совсем другими глазами.
Теперь понятно, почему ее отец, такой привлекательный мужчина, погружался в волны отчаяния.
По природе он был скитальцем, но семейная жизнь приковала его к крохотному государству Альдросс.
Когда Зита была ребенком, он частенько развлекал ее рассказами о своих путешествиях.
А бывал он и в Египте, и в далекой России.
Неоднократно посещал Париж, но не часто рассказывал об этих поездках.
Обычно на ее просьбы поведать что-нибудь о Париже он переводил разговор на Рим.
Когда она умоляющим тоном просила его описать картины во дворце Тюильри, он рассказывал ей о тех, что видел в Мадриде или Флоренции.
Париж для нее открыли профессор и мадам Готье.
Они вдохнули жизнь в картинки, а ее фантазия дорисовала отчетливые образы.
Париж стал для Зиты городом экстравагантных и соблазнительных женщин, и она догадывалась, зачем туда наведывался ее отец.
Но после женитьбы у герцога была только одна возможность обрести некоторую свободу – его короткие поездки в горы.
Он любил свою страну, любил ее народ.
Многие женщины радостно открывали ему свои объятия.
Он видел неподдельный, живой блеск в их глазах, а развернуться спиной и уйти было не в его характере.
«Папа тоже бедный», – решила Зита.
И себя ей тоже было жаль, потому что теперь она не могла ездить с отцом, приходилось оставаться в замке с матерью.
В эти дни матушка становилась особенно придирчивой, а вся прислуга более молчаливой, чем обычно.
И весь замок погружался в свинцовый туман, который рассеивался только по приезде отца.
Словно читая ее мысли, герцог прервал молчание.
– Вот что мы с тобой сделаем, дорогая. Я соглашусь с твоей матерью, но только с одним условием: она отпустит тебя со мной в следующую поездку в горы.
Зита подняла на него сияющие глаза.
– Правда? Это же просто замечательно! Ты не представляешь, как мне не хватает этих поездок!
– Мне тоже, Зита. Но мама убедила меня, что ты уже слишком взрослая, чтобы сопровождать меня. Надо признаться, в чем-то она права.
– Но на этот раз ей придется сделать исключение, – сказала Зита. – Поклянись мне, что ты сможешь ее уговорить.
