все рассказала Салли и добавила:
— Завещание составлено таким образом, на случай, если нас будут бомбить даже здесь, меня могут убить, кто знает. Но даже, если такое случится, хотелось бы, чтобы работа на ферме не прекращалась. Я не сделала распоряжений насчет тебя, дорогая, потому что о тебе позаботился твой отец. Он хотел, чтобы ты жила со мной до тех пор, пока не выйдешь замуж или до твоего двадцатипятилетия. До этого еще очень далеко, придет время, мы все обсудим.
— Только не надо об этом говорить, — заплакала Салли, чувствуя инстинктивный страх ребенка перед смертью.
Тетя Эми улыбнулась:
— Пока нет никаких причин об этом думать, дорогая. Но мы живем в сложном мире с войнами и чумой, поэтому всегда должны быть готовы к смерти даже в середине жизни.
— Да, но... — начала Салли, но тетя ее перебила:
— Никаких но, дорогая. Если я умру, а такое когда-нибудь случится, мне очень хотелось бы, чтобы ферма продолжала свою работу. Ты знаешь, как я мечтала, чтобы в один прекрасный день это случилось. Думаю, что тебе также все это дорого, и ты сможешь обойтись без меня, когда наступит время.
— Вы же знаете, что это не так, — запротестовала Салли. Тетя улыбнулась, услышав искреннюю убежденность в тоне ребенка, но в завещании не было сказано ни слова о том, что она хотела, чтобы Салли продолжала работу в Митроде. Были только деньги, оставленные в руках душеприказчиков, которых Салли никогда не видела и ничего о них не знала.
Глубоко запрятанная внутри гордость, подсказала ей, что не стоит бороться за то, что могло бы сейчас быть ее собственным наследством.
— Что же, мисс Моусон, очень хорошо, — сказала она спокойно, — я уеду так быстро, как только смогу.
Салли очень спокойно вышла из комнаты, чувствуя в глубине души, что одержала своего рода победу не только над мисс Моусон, но и над самой собой.
Но сейчас ей было очень страшно. Страшно покидать все, с чем она сжилась за эти годы, и еще страшнее оттого, что Линн не ответила на се письмо. Салли ожидала, что та пришлет телеграмму, поскольку это было как раз в духе импульсивной, горячей Линн. Но больше ждать у нее не было возможности. Она сказала, что уезжает, и назад пути не было.
Салли упаковала все, что ей принадлежало, — книги и личные вещи — погрузила на тележку и отвезла в церковь, намереваясь попросить старого викария, которого она знала много лет, сохранить их для нее.
— А разве ты не могла оставить все это на ферме, детка? — спросил он, интуитивно чувствуя, что не все так просто.
— Я бы предпочла не делать этого. Надеюсь, вещи могут полежать где-нибудь на чердаке?
— Конечно, конечно, — ответил викарий, — я всегда рад помочь тебе. Но, надеюсь, ты не стала бы скрывать от меня, если бы что-то случилось?
— Все в порядке.., я просто уезжаю.., погостить у своих друзей, — солгала Салли, чувствуя, что если скажет правду, причинит старику боль. Ведь помочь ей он все равно не сможет.
— Его беспокойство немного улеглось. Сна знала, что так и будет.
— У друзей? Тогда все в порядке... Но ты вернешься назад?
— Думаю, да, — ответила Салли, опять солгав, потому что он был стар, и не в его силах было ей помочь. Кроме того, зачем заставлять викария переживать, скажи она ему правду о своем отъезде.
Но тем утром, когда она уходила, бросив последний взгляд на мисс Моусон, стоявшую с видом хозяйки в дверном проеме, Салли уже точно знала, что никогда не вернется назад. Митрод больше не был ее домом. Она осталась одна. Одна во всем мире, кроме, конечно, Линн, но та не ответила на ее письмо.
Находясь в железнодорожном вагоне, Салли думала, что одиночество — самое ужасное чувство, которое она когда-либо испытывала в своей жизни. Лучше уж было терпеть придирки мисс Моусон, чем остаться совсем одной, не имея ни малейшего представления, что уготовано ей в будущем.
На какое-то мгновение ее накрашенные губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Потом она вдруг схватила платок и стала стирать помаду, отвернувшись от зеркала. Зачем пытаться выглядеть старше? Она приедет к Линн такой, какая она есть. Ей оставалось только молиться, чтобы та оказалась в Лондоне. Будет просто ужасно, если она уехала и поэтому не ответила на письмо!
Салли открыла сумку. У нее оставалось совсем мало денег, потому что билет оказался очень дорогим. Два фунта банкнотами и около шести шиллингов серебром. Интересно, сколько будет стоить остановиться в гостинице?
В самый разгар ее размышлений поезд дернулся и со скрежетом остановился. Солнце заходило, и небо окрасилось в красный цвет. За окном расстилался сельский ландшафт, и не было заметно никаких признаков станции. Салли удивило, что они остановились, и она решила открыть окно, чтобы выглянуть наружу, но в этот момент распахнулась дверь, и в купе заглянул проводник.
— Вы едете в Лондон, мисс?
— Да, в Лондон, — ответила Салли.
— Боюсь, мы прибудем очень поздно.
— Поздно? — воскликнула Салли. — Но почему?
— Наводнение, мисс. Впереди поврежден мост, и размыло пути. В этих краях прошли сильные ливни. Сейчас там работает ремонтная бригада. Надеюсь, это не займет много времени. Но в любом случае на ремонт уйдет несколько часов, а окружного пути нет. Вагон-ресторан находится впереди состава, у вас будет возможность пообедать.
— Рада это слышать, — сказала Салли, — но насколько серьезны повреждения на линии?
— Не знаю точно. В наши дни такое случается очень часто, — ответил проводник. — Никто меня не переубедит, что во всем виновата атомная бомба, это она что-то наделала с погодой. Никогда не знаешь, что тебя ждет завтра. Вот здесь, например, настоящий потоп. Мы сейчас подъедем к небольшой станции, и у вас будет возможность размяться и немного осмотреться.
— Прекрасно! — обрадовалась Салли. — Спасибо, что вы мне это сказали.
— Я не хотел, чтобы вы беспокоились, — весело ответил проводник и закрыл дверь.
Когда он ушел, Салли вскочила и открыла окно. В самом деле, почти все окрестности были залиты водой. Некоторые поля, расположенные в низинах, были полностью затоплены. Ей приходилось видеть сильные ливни в Уэльсе, когда потоки воды спускались по склонам гор, образуя каскады. Это было прекрасное зрелище, но если вода настигала овец и ягнят, пасшихся там, они погибали.
Интересно, много ли животных погибло при этом наводнении? Салли не могла спокойно смотреть, когда животные страдали от холода, голода или стихии.
Они прибудут в Лондон очень поздно. Шансов на то, что Линн встретит ее, практически не было, хотя она отправила телеграмму перед отъездом. Теперь Салли об этом пожалела. Возможно, Линн будет беспокоиться. Но девушка тут же улыбнулась. Нет, Линн не станет этого делать. Существовало очень немного вещей, из-за которых она стала бы волноваться. И как глупо было надеяться на то, что она встретит ее! Линн может прислать Мэри. Милую Мэри Стад, которая никогда не суетилась и ничего не принимала близко к сердцу. Нет, все будет в порядке, а объяснения она даст, когда приедет.
Дождь прекратился, и Салли, выглянув в окно, увидела, что они подъехали к маленькой, но очень симпатичной станции. Она состояла из двух небольших залов ожидания и кабинета начальника, но вдоль всей платформы какой-то, видимо, очень инициативный человек, устроил клумбы, и, хотя многие цветы пострадали во время дождя, они все равно радовали глаз яркими красками.
Один за другим пассажиры, оглядываясь по сторонам и громко обсуждая происшедшее, выходили из вагонов.
Салли услышала, как один из них сказал, что повреждение линии произошло в полумиле от станции. Девушка открыла дверь вагона и вышла. Глубоко вдохнув теплый, напоенный ароматами цветов сельский воздух, она вдруг подумала, что все эти аварии не имеют никакого значения, когда вокруг нее мир и спокойствие природы.
Салли стояла и смотрела в ту сторону, где были видны горы Уэльса. На фоне красно-золотого заката они приобрели пурпурный оттенок и казались далекими и прекрасными. И Салли еще раз почувствовала себя
