закончились.
Ей принесли омлет, и она его с наслаждением съела, поскольку была страшно голодна.
Потом явилась наспех одетая горничная и отвела ее наверх в спальню, которую она занимала до их отъезда с леди Бресли в Испанию.
Казалось немыслимым, что столько всего случилось с тех пор, как она спала здесь в прошлый раз.
Предельно уставшая, она заснула даже без слез.
На следующее утро все как будто переменилось.
Карета леди Бресли доставила девушку к ее дому в Челси.
Она поблагодарила мистера Прайора, узнав, что он послал служанку привести дом в порядок перед ее приездом.
— Мисс Ковентри, вы собираетесь жить там совершенно одна? — спросил он.
— Я еще не решила, как мне поступить, — призналась Клодия. — Вы наверняка знаете, что мои родители погибли и леди Бресли обещала позаботиться обо мне.
Мистер Прайор сокрушенно покачал головой.
— Все очень печально. Никак не могу поверить, что ее сиятельство никогда больше не будет с нами.
Лакей, сопровождавший ее до самого дома, внес сундуки и поставил их в холле.
— Отнести все наверх, мисс? — спросил он.
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — ответила Клодия.
Ну как бы она самостоятельно справилась с дорожными сундуками?
Проводив лакея, она дала ему на чай.
Карета отъехала.
Клодия закрыла дверь и решила пересчитать оставшиеся деньги.
Конечно, ей надо быть более практичной, хорошенько все продумывать, прежде чем совершать новые траты.
Хотя большую часть дорожных расходов она из-за принцессы Луизы переложила на маркиза, ей все же пришлось самой оплачивать проезд на пароходе и на поезде до Лондона, а также раздавать чаевые носильщикам.
Итак, у нее осталось только двадцать фунтов, на них ей предстояло жить дальше.
«Схожу в банк, проверю, нет ли денег на счете Уолтера Уилтона», — рассудила она.
Но вдруг вспомнила, как мама говорила ей, что надеется на предстоящий бенефис Уолтера.
— Мне неловко по-прежнему делать заказы мяснику, — объяснила она, — раз я не могу оплачивать его счета сразу.
Дома совсем не было припасено ничего съестного, и Клодия вознамерилась походить по магазинам.
Но тут ей бросилась в глаза дорожная корзинка для еды, стоявшая на кухонном столе.
Открыв ее, она обнаружила, насколько заботливее и внимательнее, чем можно было ожидать, оказался по отношению к ней мистер Прайор.
Продуктовую корзинку снова заполнили до отказа, к тому же, помимо продуктов, туда вложили жестяную баночку с кофейными зернами.
«Все так… добры ко мне», — расчувствовалась она.
И тем не менее на всем белом свете существовал лишь один человек, о котором ей хотелось думать.
Только маркиз.
Но, решив для себя, что именно мысли о нем она должна нещадно выбросить из головы, она поднялась наверх в спальню матери.
Как только она вошла, ее встретил знакомый до боли аромат белых фиалок, и она почувствовала себя маленькой девочкой, прибежавшей за утешением к маме.
Клодия сняла шляпку и дорожный плащ и опустилась на колени подле маминой кровати.
— Помоги мне… мама… Помоги мне, — взмолилась она. — Я не знаю… как мне… быть… Я до сих пор жалею… что убежала… Но мне нельзя было бы… оставаться… с ним… Так помоги же мне… теперь… забыть… его. Посоветуй… оставаться ли… мне… жить… здесь или… решиться… поехать к моему… отцу.
Девушке трудно было произнести последние слова.
Граф Стратнайвн казался таким странным и грозным стариком, ведь от него убежала мама.
Почему он должен заботиться о ней?
Он ни разу за все семнадцать лет, с тех пор как ее увезли из его замка, не предпринял ни малейшей попытки увидеть ее.
Внезапно ей показалось, будто мама стоит рядом.
Она улыбалась, и Клодия даже ощутила, как ее рука ласково коснулась лба дочери.
Слезы подступили к глазам, но это были слезы радости.
Она не одна.
Мама по-прежнему оставалась с нею.
Благодаря мистеру Прайору дом оказался тщательно убранным.
Клодия вновь спустилась вниз, на ходу раздумывая, стоит ли ей поговорить с Китти.
Но, судя по всему, сейчас она не могла себе позволить иметь служанку.
Ей следовало беречь каждый пенни, пока не удастся найти хоть какой-нибудь заработок.
Она стала мысленно перебирать свои способности, но все они мало что значили для получения работы.
Она умела шить, однако таким умением обладали почти все женщины.
Она владела французским языком, но кто захочет нанять ее, коль она так молода?
Хоть она получила хорошее образование, было совершенно ясно, что никто не наймет ее гувернанткой.
Без всякого самомнения она сознавала свою чрезмерную привлекательность.
«Я вынуждена ехать к своему отцу», — подумала Клодия в отчаянии.
Если же он не примет ее — что тогда?
У нее не было альтернативы, однако ей хотелось бы избежать этого.
Она обошла все комнаты, одну за другой.
Везде было чисто прибрано, и она просто не знала, чем ей заняться.
«Завтра утром пойду в банк», — решила она.
Она понимала, что продуктов, которыми ее снабдил мистер Прайор, хватит ненадолго.
Значит, придется пройтись по магазинам.
Ей следует на всем экономить, покупая только самое необходимое, иначе она вынуждена будет расстаться с мамиными драгоценностями.
И тогда у нее не останется ничего, кроме ее дома.
А он, судя по всему, не мог стоить дорого, даже если продать его со всей обстановкой.
Она снова подошла к столу Уолтера Уилтона.
Она уже один раз просмотрела все очень тщательно.
— Пожалуй, лучше еще раз все проверить, — вслух произнесла она, — вдруг я что-нибудь да проглядела.
Внезапно раздался стук во входную дверь.
Сначала она подумала, будто ей это послышалось.
Но стук повторился.
Неохотно, опасаясь нарваться на очередную неприятность, Клодия прошла из гостиной в маленький холл.
Она уже основательно закрыла дверь, потому что не собиралась отправляться на улицу.
Медленно отодвинув засов, девушка открыла дверь и от изумления даже перестала дышать.
Перед ней стоял маркиз.
Глава 7
Клодия не могла поверить своим глазам, когда увидела своего недавнего благодетеля.
Маркиз закрыл за собой дверь, прошел в дом и бросил цилиндр на стул.
