— Зачем вы встали с кровати? — пробормотал он. — Вы можете простудиться, мой
Евгения заморгала, услышав, как он ее назвал.
— Какой драгоценный камень? — спросила она, пытаясь снять напряжение, которое почувствовала в нем.
— Какой? — задумчиво повторил Грэгор. — Думаю, вы — жемчужина. Розовая жемчужина, которая будто светится изнутри. — Он запустил руки в ее распущенные волосы и прижал к себе так сильно, что Евгении показалось, будто она может растаять от жара его тела.
— Вы — моя жемчужина и поэтому должны слушаться меня, повиноваться, а не быть маленькой наивной дурочкой. Деньги за написанные портреты скоро закончатся. Нам нужно продать драгоценности — иначе как еще мы сможем прожить?
— Как? Но ведь вы можете рисовать! — сказала Евгения.
— Рисовать! — фыркнул Грэгор. — И что я с этого буду иметь? Хватит только, чтобы не умереть с голоду до следующего заказа. А потом в один прекрасный день заказа не будет, и что прикажете делать? Я всегда должен кланяться, пресмыкаться и целовать землю, по которой ходят люди, которые даже не понимают моего великого таланта!
— Вы собираетесь прекратить писать? — ахнула Евгения.
— Наверное, нет, — пожал плечами Грэгор. — Но во Франции или в Голландии я буду рисовать,
Бриджит поставила стул у огня и взяла со спинки шерстяной плащ Евгении, который повесила просушить.
— Вот, возьмите. Закутайтесь в него, мисс. Я приготовлю вам завтрак.
Евгения взяла плащ, не подав виду, что заметила перемену в обращении — «мисс» вместо «миледи». А чего, собственно, она ожидала? Сама ведь отреклась от титула маркизы. Она снова стала обыкновенной мисс Евгенией!
Девушка, дрожа, куталась в плащ. Ей не хотелось думать о маркизе. Отныне ее будущее связано с Грэгором. Как только она получит развод, тотчас же станет женой художника, — ведь именно об этом она все время мечтала!
Хотелось бы посмотреть на реакцию матери!
Бриджит подала ей чашку чая и поставила к ее ногам тарелку с хлебом. Евгения с благодарностью приняла чай, сжимая чашку озябшими пальцами.
— Бриджит?
— Да, мисс?
— Что это за место?
— Я точно не знаю, мисс. Нам повезло, что мы нашли его вчера вечером. Видите ли, мы не хотели ехать по главной дороге в Лондон и, чтобы срезать путь, ехали по лесу. Но уже темнело и погода была просто ужасной. Думаю, мы милях в тридцати от...
Грэгор резко прервал ее.
— Бриджит, ты слишком много болтаешь.
— Да, Грэгор, — хихикнула служанка, — твоя правда.
Удивительно, какой властью над Бриджит обладает Грэгор! Евгения повернулась на стуле, чтобы посмотреть на любимого. Он снова сидел за столом, держа в руках брошь с изумрудами — кажется, Евгения раньше не заметила ее. Он поднес брошь к самым глазам.
— Зеленые, как вода в Волге, — пробормотал он.
Евгения вдруг почувствовала себя беспомощной и потерянной. Ей так хотелось, чтобы Грэгор сказал ей что-нибудь теплое, обнял ее... Хотя бы взглянул на нее и улыбнулся. Она всегда думала, что ему, художнику, чужд интерес к материальным ценностям. Но теперь ей казалось, его больше интересуют... эти камни... а не женщина, которая все отдала, чтобы быть с ним.
Грэгор вдруг почувствовал ее тоскливый взгляд.
— Не беспокойтесь о своих драгоценностях. Они купят нам всем новую жизнь. А теперь заканчивайте свой завтрак.
— Бриджит, — спросила Евгения, поднимаясь со стула, — где мое платье?
Бриджит растерянно посмотрела на нее.
— А зачем оно вам, мисс?
— Как? Я же должна одеться, прежде чем мы отправимся в путь!
Повисла тишина. Бриджит бросила взгляд на Грэгора.
— В путь, мисс?
— Конечно, — Евгения нахмурилась. — Мы же сегодня поедем дальше?
— Мы никуда сегодня не едем, — прорычал Грэгор из-за стола. — Нам нужно закончить еще одно дело. Так почему не закончить его здесь?
Евгения озадаченно переводила взгляд с Грэгора на Бриджит и обратно.
— Какое дело?
Грэгор со страшным криком вскочил — так резко, что некоторые украшения упали на пол.
— Дело, которое вас не касается! Вы что, все еще думаете, что вы «знатная дама», которая может изводить меня своими вопросами?
Бриджит, которая опустилась на колени и собирала рассыпавшиеся украшения, подняла голову.
— На вашем месте, мисс, я бы вернулась в спальню.
— Да, Бриджит, я пойду.
Евгения медленно прошла в спальню, закрыла за собой дверь и рухнула на кровать. Она и раньше предполагала, что Грэгор подвержен переменам настроения, но таких перепадов она не ожидала. Больше всего ей хотелось, чтобы вернулся ее любимый Грэгор — такой, каким она себе его представляла.
Будто в ответ на ее молитвы дверь открылась, и появился Грэгор.
— Вы плачете, мой цветочек?
Евгения резко повернулась к нему.
— Нет.
— Хорошо. Я не люблю слез. И я не люблю, когда задают слишком много вопросов. Ваши губки вовсе не для этого. Они... вот для чего!
Его поцелуй был таким требовательным и долгим, что у Евгении закружилась голова. Она не знала, то ли это от страсти, то ли от недостатка дыхания. Наконец Грэгор отстранился и откинул со лба непослушные кудри.
— Теперь лучше оставайтесь в своей комнате, — велел он. — И не злите меня.
— Да, Грэгор, — произнесла Евгения шепотом.
Ей стало стыдно от собственной покорности. Вместе с тем она вдруг остро ощутила свое одиночество, вручив этому человеку свою жизнь. Теперь у нее во всем мире нет никого, кроме него — она не только отреклась от мужа, но из-за своего побега стала чужой для матери и тетки. Ни они, ни все общество не примут ее назад после такого поступка. То, что у маркиза есть любовница, не может считаться для нее достаточным поводом, чтобы забыть о своих обязанностях.
Ближе к полудню Бриджит принесла ей еду и таз для умывания. Когда Евгения снова потребовала свою одежду, Бриджит только покачала головой.
— Он не хочет, чтобы вы одевались, мисс.
— Но почему? — недоумевала Евгения.
— Так приказано, — пожала плечами Бриджит.
Евгения с удивлением уставилась на служанку. Она ломала голову, какова же во всем этом роль Бриджит?
Услышав стук колес, она вскочила с кровати и подбежала к окну, успев заметить среди деревьев, как Грэгор уезжает куда-то на двуколке.
— Куда он поехал? — спросила она у служанки.
— Он ведь говорил, что у него есть дело, — таинственно сообщила Бриджит.
