– Таким образом, немногочисленные драматурги елизаветинской эпохи представляли любовный треугольник, где у молодой девушки было два искателя руки – один благородного происхождения и молодой, другой – ниже по социальному статусу, но средних лет и с хорошей репутацией. В таких пьесах девушка предпочитала молодому человеку, который был «любвеобильным и мечтательным», более зрелого мужчину. В противном случае аудитория не сочла бы развязку «счастливым концом».
Можно представить себе реакцию на столь необычную пьесу, такую, как «Ромео и Джульетта», которая вызвала сенсацию среди старшего поколения. В ней возникла ситуация неконтролируемой любви, которая подрывала основы семейных ценностей и предпочтений. Следовало ожидать, что все закончится трагически.
Однако для юного поколения сюжет не показался абсурдным и надуманным. К тому времени, как умерли Шекспир и Елизавета I, произошло переосмысление положения женщины вообще и жены в частности.
Щекотливая ситуация времен правления толстого, тщеславного, отвратительного и, возможно, сифилитика Генриха VIII заставила любого здравомыслящего, хотя и с предубеждениями против женщины, человека задуматься о том, что Англия в золотой век Елизаветы I расцветала, несмотря на то что на троне была женщина.
Именно личность женщины и женская мудрость выбрали таких блестящих советников; именно женский характер сплотил нацию в одно целое, полное энтузиазма и патриотизма, а женская отвага пронесла страну через все опасности к триумфу.
Но при всем этом елизаветинская Англия не избежала клеветы, направленной против женщин. Епископ Аймлер называл женщин «своенравными, легкомысленными пустышками, слабыми, беззаботными, опрометчивыми, сплетницами злоязычными и во всех отношениях испачканными дьявольскими нечистотами».
Стаббс12 хотел всех шлюх заклеймить каленым железом, ставя клеймо на щеке, лбу и других видимых частях тела. Он порицал тот факт, что «магистрат закрывает глаза на порок». В то время как Томас Бэкон был убежден, что это было дело «многих разрывов в супружеских связях».
Несмотря на все это, женщины елизаветинской эпохи познали удовольствие от секса, которого не знали веками. Бледная, нездорово сентиментальная куртуазная любовь была забыта, и женщины искали и находили страсть без притворства. Джон Донн, бывший романтическим сердцеедом до того, как принял обет и написал свое «Посвящение», описывал это новое отношение весело и без недомолвок в одном из своих любовных стихотворений.
Правление королевы, несомненно, вызвало революцию в отношении прав женщин. Они ходили смотреть пьесы, и театр был в расцвете, как никогда прежде. Появление многочисленных книг по доступным ценам вдохновило женщин учиться грамоте.
До XVII века лишь небольшое число женщин были грамотными, потому что школ для девочек не было. Если они существовали, то в них учили шитью, танцам, этикету, игре на музыкальных инструментах, а обучение грамоте было на последнем месте.
В любом случае, девочек не учили латыни, а подавляющее большинство произведений тогда печаталось на этом языке.
В XVII веке к неграмотности относились с презрением, по крайней мере, в семьях культурных высокопоставленных людей. Сэр Джордж Мор смог с определенной долей гордости заявить о своей жене, которую он любил и уважал:
«Теперь я стал ее секретарем, как прежде был ее слугой».
Когда сэр Ральф Верней был выслан во Францию, его жена так грамотно составила прошение в суд и давала показания по его делу, что правительство Кромвеля дало разрешение на его возвращение.
Конечно, пуритане были настроены против любых улучшений положения женщины, если это означало, что ей будет разрешено воспользоваться теми привилегиями своего пола, которые осуждались Библией. Но «новые» женщины XVII столетия были серьезны, амбициозны и могли взять на себя больше ответственности.
Они стали основой для формирования новых взглядов Кромвеля. Пуританки по своей воле и наклонностям, они привнесли в понятие «брак» высокий смысл взаимного уважения между мужем и женой.
Они придерживались библейских заветов о послушании женой мужа, но указывали и на обязанность мужа обращаться с женой почтительно и сдержанно.
Это не мешало им преследовать шлюх с такими же жестокостью и фанатизмом, какие проявляли инквизиторы к ведьмам. В 1597 году король Шотландии Яков VI, который был протестантом, объявил своим подданым, что Дьявол, чтобы оставить свой знак на шлюхах, «лижет их своим языком в интимных местах».
Для молодых женщин в жизни было мало радостей. Театры были закрыты, танцы отменены, и даже обручальные кольца были запрещены.
Хотя положение жены немного улучшилось, муж имел право наносить визиты вместо супруги, бить ее и вести все ее дела. В суде, как кто-то сказал: «Муж и жена – одно целое, но муж – сам по себе».
С Реставрацией пришли курение, увлечение спиртными напитками и азартными играми. Воскресные развлечения, модные наряды, никем не контролируемые встречи не состоящих в браке молодых людей и, как следствие, любовные интрижки. Но все равно, было нелегко противостоять распущенным нравам, блеску и роскоши королевских любовниц, а также всеобщему стремлению к свободе и удовольствиям.
Обычай заводить себе любовницу всегда был королевской привилегией, но его стали копировать придворные и аристократия. В XVII и XVIII веках королевская любовница была поднята на невероятные высоты могущества.
