экипаж, и дверь была открыта.
– Кто ее схватил?
– Человек, который заглядывал в окна, и еще один. Он странно выглядел.
– Как именно?
– На нем было что-то, похожее на облачение священника, но без завязок, какие бывают у священника, если вы понимаете, что я хочу сказать. Это могло быть и длинным черным пальто.
Граф подумал, что она права в том, что это походит на рясу. Теперь он точно знал, что произошло.
– Ни слова не сказав, они схватили Офелию, когда она здесь стояла, – сказала Нэнни.
– А что она сделала? – спросил граф.
– Она вскрикнула от удивления и спросила: «Что вы делаете? Кто вы?», но больше ничего не успела сказать. Они ее вытащили из дома, протащили по саду и втолкнули в экипаж.
Она замолчала.
– Я слышала ее крики, потом экипаж отъехал, и я больше ничего не слышала. О милорд, это было ужасно.
Ее голос дрогнул, и слезы покатились по щекам.
Граф взял ее за руку.
– Конечно, это ужасно, Нэнни, – сказал он, – но вы можете не беспокоиться, я привезу ее назад.
– Вы знаете, куда ее увезли? – спросила Нэнни.
– Я догадываюсь, – ответил граф. – Скажите, сколько еще человек вы видели?
Нэнни немного подумала:
– Еще один, милорд, – сказала она сквозь слезы.
– А лошадей?
– Две, милорд.
– Благодарю вас, Нэнни.
Граф вышел из домика и вскочил в фаэтон. Ему пришлось проехать немного вперед, прежде чем он смог развернуться и погнать лошадей назад по той же дороге, по которой они приехали, с такой скоростью, что Джейсон уставился на него с изумлением.
Они ехали долго, и граф поздравлял себя с тем, что, несмотря на двойную поездку, его лошади все еще были в прекрасной форме, выдерживая исключительное испытание, которому он их подверг.
Наконец он тихо произнес спокойным голосом:
– Молодая леди, которую вы отвезли к Нэнни Грехем, похищена.
– Похищена, милорд?
– Да, Джейсон. С ней трое мужчин, но думаю, что мы с ними справимся.
– Справимся, милорд.
– У нас есть пистолеты?
– Да, милорд, под сиденьем.
В экипажах графа всегда были приготовлены пистолеты на случай нападения разбойников. Хотя этого ни разу не случилось, граф предпочитал предпринимать меры предосторожности на случай возможных событий. Многие из его друзей в провинции или поздней ночью в Лондоне подвергались нападениям пеших или конных разбойников, против которых они никак не могли защититься.
Джейсон нагнулся и вынул из тайника под сиденьем пистолет – заряженный и в полной боевой готовности.
– Проверьте оружие как следует, – приказал граф, – им давно не пользовались.
– Я проверял его с месяц назад, милорд, – ответил Джейсон.
– Значит, если понадобится, то он не откажет.
– Вы думаете, что люди, похитившие юную леди, вооружены?
– Не имею представления, – ответил граф, – но думаю, что, если им будет необходимо, они не остановятся перед убийством.
Он продолжал гнать лошадей, и выражение его лица было мрачным. Он хорошо знал, почему Офелию увезли люди из дома 13 по Лимбрик-лейн.
Еще до того как Генри Карлтон рассказал ему про черную мессу над телом девственницы, ему пришло в голову, что, если поклонники сатаны не остановились перед жертвоприношением ребенка, они, конечно, не откажутся от самой главной из всех церемоний черной магии.
Она заключается в мессе, которая служится таким образом, что молитвы произносятся наоборот, с конца, перед перевернутым распятием над обнаженным телом невинной девушки.
Граф знал, что в конце такой церемонии жертва либо умирает от ран, либо сходит с ума от ужасов, в которых ее вынуждают участвовать.
Мысль о том, что такой кошмар может произойти с Офелией, заставила его осознать, что он не
