– Забудьте и об этом тоже, – посоветовал ей сэр Харвей. – А теперь идите и приведите себя в порядок. Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел вас в таком виде.
Тон его слов был непринужденным, но щеки Паолины вспыхнули румянцем. Ей только сейчас вдруг пришло в голову, что ее волосы нуждались в уходе парикмахера, а ее платье, порванное и испачканное после настойчивых домогательств герцога и поспешного спуска вниз по веткам глицинии, сверх того оказалось изрядно помятым после морского путешествия. Хотя девушка не привыкла уделять много внимания своей внешности, слова сэра Харвея задели ее: она чувствовала себя неловко при мысли, что именно он упрекнул ее за неопрятный вид.
Не сказав ни слова, она отвернулась и последовала за горничной через анфиладу комнат в спальню, которая была предназначена для нее. Это была прелестная комната, но Паолина не замечала вокруг себя ничего, кроме собственного отражения в зеркале. Если бы у нее было больше времени сразу после того, как она проснулась! Знай она заранее, она обязательно распорядилась бы достать все необходимые принадлежности туалета из сундука, в котором они были сложены.
Теперь горничная принесла ей ее вещи и разложила на кровати одно из платьев, заказанных в Ферраре, которое еще даже не было доставлено к тому моменту, когда слуги герцога похитили ее. Паолина внимательно разглядывала платье, стараясь определить, произведет ли оно должное впечатление на сэра Харвея. Оно было сшито из бледно-зеленого цвета парчи и украшено букетиками фиалок, скрепленных бархатной лентой. Платье казалось Паолине таким красивым, что она не сразу решилась его надеть. Вместе с тем она понимала, что в той атмосфере роскоши и богатства, которая царила в Венеции, оно не только не представляло собой ничего исключительного, но, напротив, выглядело бы самым что ни на есть обыкновенным.
Однако, когда Паолина приняла ванну, безропотно позволила парикмахеру уложить ее волосы по последней моде и с помощью горничной облачилась в платье из зеленой парчи, предчувствие подсказывало, ей, что ни одна мелочь не ускользнет от критического взгляда сэра Харвея. Она послала горничную удостовериться, готов ли он принять ее, и та, вернувшись, сообщила девушке, что сэр Харвей ожидал ее в банкетном зале. Лишь тогда Паолина сообразила, что совершенно ничего не ела после обеда накануне вместе с герцогом. Сейчас она заметно проголодалась и с удвоенной энергией поспешила через анфиладу, торопясь разыскать сэра Харвея и выяснить его планы на остаток дня.
Но едва она стремительными шагами вошла в банкетный зал – огромное, квадратной формы помещение с массивным мраморным камином и богато украшенным лепным орнаментом плафоном, на котором рукою искусного мастера были изображены различные эпизоды из истории Венеции, – как тут же остановилась на пороге. Сэр Харвей был тут не один. Он беседовал с двумя молодыми людьми, судя по одежде, принадлежавшими к высшему обществу. При ее появлении они встали со своих мест и вежливо поклонились, ожидая, пока сэр Харвей сделает представления.
– Моя сестра, – коротко произнес сэр Харвей. – Паолина, позволь мне представить тебе маркиза Долиони и графа Алессандро Кальбо.
Паолина сделала реверанс, после чего маркиз поднес ее руку к своим губам. Он был привлекательным на вид, довольно серьезным молодым человеком примерно двадцати шести лет. По сравнению с его спутником костюм маркиза казался достаточно скромным, однако весь его облик свидетельствовал о состоятельности и привычке к изобилию житейских благ.
– Маркиз явился сюда, – продолжал сэр Харвей, – в надежде встретиться со своим старым приятелем, князем Фосколо, которому принадлежит это палаццо. Я уже сказал ему, что мы только этим утром прибыли в Венецию из-за границы в качестве гостей князя в его отсутствие.
– Да, конечно, – произнесла Паолина машинально, недоумевая, к чему вел весь этот разговор, и не будучи уверенной, чего именно ожидал от нее сэр Харвей.
– Мы как раз собирались поесть, и я предложил господину маркизу и его другу присоединиться к нам, – сказал сэр Харвей. – Разумеется, сейчас немного позднее время для завтрака, но у нас с сестрой не было во рту маковой росинки со вчерашнего вечера.
– Это вам принадлежит бурчиелло, которое стоит у порога? – осведомился маркиз. – Мой друг и я были в восторге от его мореходных качеств.
– Мы не вправе претендовать на чужую собственность, – ответил сэр Харвей. – Его одолжил нам герцог Феррары, который оказал нам гостеприимство, пока мы находились в этом городе.
– Вот оно что! – воскликнул маркиз. – Мне доводилось встречаться с герцогом несколько лет тому назад, когда я был еще подростком. Он часто навещал моего отца в его поместьях на юге Италии.
– Боюсь, что, когда мы его покинули, он чувствовал себя неважно, – заметил сэр Харвей, и в глазах его блеснул лукавый огонек.
– Мне очень жаль это слышать, – отозвался молодой маркиз.
Он говорил спокойным и сдержанным тоном, одновременно не сводя глаз с Паолины. Испытывая легкое смущение под его пристальным взором, девушка проследовала к столу, на который слуги уже поставили чашки с горячим дымящимся шоколадом, свежий хлеб, вино и блюда с рыбой, мясом молодого барашка и морскими деликатесами, приготовленными с рисом. Паолина так проголодалась, что готова была съесть все, что угодно, но утонченный вкус предложенных им блюд удовлетворил бы даже самого требовательного гурмана. Она заметила, однако, что пока сэр Харвей ел с аппетитом все, что им подавали, их гости только выпили по рюмочке вина.
– Расскажите нам о последних светских сплетнях, – попросил их сэр Харвей.
– Это заняло бы слишком много времени, – отозвался маркиз. – Вы обязательно должны познакомиться с моей сестрой. Мой дворец находится совсем недалеко отсюда, и там вы найдете гостиную, из которой исходят все слухи, все сплетни и, готов поклясться, все скандалы в Венеции.
– Ваша сестра замужем? – спросил сэр Харвей.
– Она вдова графа Аквила Дольфин, – ответил маркиз. – Сейчас она живет со мною. Надеюсь, что буду иметь удовольствие сегодня же представить вас местному обществу.
– Для нас это будет большой честью, – произнес сэр Харвей.
Маркиз поднялся с места.
– Большое спасибо за то, что пригласили нас, – сказал он. – Буду ждать вас у себя сегодня около четырех часов пополудни. Я прошу вас сделать мне приятное и не забыть о моем приглашении.
