– Он ничего не скажет, – заверил он.
Клола с трудом улыбнулась Торквилу. Теперь, при ярком свете свечей, она заметила, как он измучен. Да и она сама, наверно, выглядит не лучше!
Винтовая лестница сделала последний поворот… и Клола вдруг застыла на месте, а сердце ее ухнуло куда-то в пустоту.
На верхней площадке, ярко освещенный десятком свечей, неподвижно стоял герцог.
На нем была та же зеленая ночная рубашка, а лицо такое, что при одном взгляде на него Клола и Торквил застыли как вкопанные.
Он молча ждал, пока они поднимутся наверх и встанут перед ним.
Наконец он заговорил:
– Позвольте узнать, где вы были в такое позднее время?
Клола почувствовала, что Торквил рядом затаил дыхание. У нее не было ни секунды, чтобы придумать правдоподобную ложь: задыхаясь от волнения, она выпалила первое, что пришло в голову:
– Мне неожиданно пришлось… э-э… встретиться с одним человеком… вот… и у меня случились… э-э… небольшие сложности, но Торквил меня выручил.
– Встретиться с одним человеком? – повторил герцог. – И кто же это был?
– Мой друг… он хотел со мной увидеться, и мы… не могли ждать до утра.
– Друг! – презрительно повторил герцог. – Может быть, лучше сказать любовник?
У Клолы пресеклось дыхание, словно ее ударили. Герцог возвышался над ней, как башня; слова его били наотмашь, как удар хлыста.
– Я слыхал, что Килкрейги вероломны, – произнес он, и от звуков его голоса задрожали огоньки свечей, – но не знал, что их женщины еще и распутны!
Он повернулся и исчез, слившись с темнотой. Торквил хотел броситься за ним, но Клола положила руку ему на плечо.
– Нет, – тихо, но твердо сказала она. – Не сейчас. Он слишком раздражен и не станет нас слушать. Подождем и объясним все завтра.
«Но что я могу объяснить? – с горечью подумала Клола. – Что можно сказать, чтобы герцог понял и простил меня?»
Глава 6
Клола проснулась, когда солнце уже стояло в зените.
Джейми не было рядом: должно быть, он выскользнул из постели, не разбудив ее. Морщась от головной боли, Клола припоминала события вчерашней ночи.
Ее жестоко ранили несправедливые обвинения герцога. Несколько часов Клола ворочалась в постели без сна. Никогда еще на душе у нее не было так тяжко.
Она тщетно пыталась придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своей ночной поездки. Но нет, у нее никак не получалось оправдать себя, не впутывая Торквила.
Конечно, Торквил поступил по-детски безответственно, но Клола понимала, что выдать его герцогу будет просто бесчестно.
Герцог никогда не поймет, с грустью думала Клола, почему Торквил не мог отказаться от данного слова. Он ведь слишком долго прожил в Англии, где для джентльмена нарушить слово – что стакан воды выпить.
«Что мне теперь делать? Что делать?»– снова и снова спрашивала себя Клола.
Однако в конце концов усталость взяла верх, и девушка заснула.
Проснувшись, она почувствовала сильную тяжесть в голове и боль в горле. Очевидно, она простудилась во время ночной экспедиции.
Однако простуда нисколько не волновала Клолу Она готова была бы хоть целый год проваляться в постели, если бы это помогло ей помириться с герцогом.
Но увы – все объяснения, приходившие ей в голову, выглядели, на редкость, неубедительно.
Клола позвонила в колокольчик. Вскоре появилась миссис Форс.
– Вы спали, ваша светлость, и я не стала вас будить, – сказала она по обыкновению сухо.
– Я устала, – просто ответила Клола. – Но теперь я готова встать.
Миссис Форс подошла к окну и раздвинула шторы.
– Вам незачем торопиться, ваша светлость, – заметила она. – Все джентльмены уехали, и в замке остались только дети.
– Джентльмены уехали? – переспросила Клола.
– Да. Его светлость и его милость выехали на рассвете.
– А мистер Данблейн? – спросила Клола. В ней еще теплилась надежда на помощь мистера Данблейна.
Он имел влияние на герцога: ведь именно по его совету герцог решил отправить Торквила в Оксфорд. А если Данблейн не сможет повлиять на герцога, то, может быть, хотя бы выслушает правду и подаст
