и волнующей, однако Тея предпочла бы оставаться в поместье, где вместо королевских менестрелей пели птицы, а воздух наполняли ароматы цветов и трав, а не экзотических духов, которые Карл заказывал во Франции и которые вошли в моду среди придворных.
Ей хотелось жить в Стейверли, но не одной, и при этой мысли Тея ощутила внезапную боль. Даже в Стейверли не видать ей счастья и покоя, если с ней не будет Лусиуса! Без него жизнь лишалась вкуса и интереса. Она принадлежала ему, и ничто без него ей не было нужно.
При этой мысли глаза ее наполнились слезами. Каким невыносимым станет будущее, если они с Лусиусом не смогут быть вместе! Однако Тея сказала себе, что не имеет права предаваться печали. Она еще раз взглянула в зеркало, но вся прелесть и нежная красота нового наряда ее не радовали. Тея подумала только, что хотела бы показаться в нем Лусиусу.
Голос леди Дарлингтон окликнул ее из коридора. Тея поспешно взяла подбитый мехом плащ, поцеловала Марту в щеку и выбежала из комнаты. До апартаментов леди Хайд было совсем недалеко, но они шли туда довольно долго, потому что в переходах им во множестве встретились гости и друзья. Каждый считал нужным остановиться и поздравить Тею с обретением свободы Тея отвечала совершенно механически, мысли ее были далеко Это настроение не прошло и тогда, когда обед закончился и старшие гости уселись за карточные столы, а Тея, дочери леди Хайд и несколько молодых джентльменов ушли развлекаться в соседнюю комнату.
Только там Тея немного развеселилась. Она была достаточно юной, чтобы увлечься играми, которые недавно вошли в моду при дворе.
Было уже далеко за полночь, когда леди Дарлингтон собралась уходить. Вставая из-за карточного стола и с довольным видом забирая свой выигрыш, она услышала звонкий смех Теи в соседней комнате и призналась леди Хайд, как она рада тому, что девочка повеселела.
– Ей пришлось пройти через такое испытание!
– Это верно, – кивнула леди Хайд. – Такие переживания оставляют глубокий след, который трудно стереть.
Так разговаривали, сидя на диване, две старые леди Только после двух часов ночи Тея заметила, как уже поздно, и с виноватым видом поспешила найти свою двоюродную бабушку.
– Тетя Энн, почему вы не сказали мне, что пора идти домой? Вы, должно быть, совсем измучились. Мне стыдно, что я так долго не давала вам пойти спать!
– Мне приятно было видеть, как ты веселишься, милая, – ответила леди Дарлингтон.
– Мы много смеялись, – подтвердила Тея Щеки у нее разрумянились, глаза блестели. – Это, конечно, ребячество, но так забавно – Можно мне проводить вас в ваши апартаменты, тетя Энн, если вы собрались уходить? – спросил Рудольф.
Он говорил любезно и заботливо. Тея посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
Поведение Рудольфа в этот вечер ее немного удивило. Он не пытался поговорить с ней наедине, был дружелюбен и незаметен, искренне веселился вместе со всеми и не проявлял обычной назойливости, что так раздражало Тею. Она даже на мгновение усомнилась, не ошиблась ли она в нем. Или, может быть, она перестала его интересовать? Но вспомнив его отношение к Лусиусу, Тея почувствовала, что прежнее недоверие вернулось к ней.
– Спасибо, кузен Рудольф, но мы и сами не заблудимся, – сказала она, прежде чем графиня успела ответить.
Он смущенно отошел.
Спустя полчаса они уже были в своих комнатах. Поцеловав леди Дарлингтон, Тея прошла к себе в спальню и не раздеваясь села у окна, глядя, как лунный свет играет на глади вод Темзы. Она вспоминала другую лунную ночь, когда пять лет назад Лусиус освободил ее от уз страшного замужества.
Где проводит Лусиус эту ночь? Падает ли на него свет луны?
Может быть, ночует просто в лесу, а может, снова вернулся в Стейверли, бросая вызов властям, посмевшим изгнать его из его родного гнезда.
Тея так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала тихий стук в дверь своей спальни. Стук повторился снова, и на этот раз Тея, услышав его, пригласила стучавшего войти.
К ее изумлению, в дверях появился лакей, который только недавно поступил на службу к ее двоюродной бабке. Тея решила, что он просто еще не знает, что известия ей следует передавать через Марту.
– В чем дело, Томас? – холодно спросила девушка.
– Записка, миледи. Мне было ведено передать ее вам в руки.
Слова укора замерли у Теи на губах. На секунду она вообразила, что записку прислал Лусиус. Тогда Томас поступил правильно, передав письмо прямо ей.
Дрожащими пальцами она развернула листок, и радость ее мгновенно сменилась глубоким разочарованием. Почерк был не Лусиуса, да и в конце записки стояло другое имя.
Тея дважды перечитала эти несколько фраз. Потом встала и спросила Томаса, ожидавшего у дверей:
– Где тот джентльмен, который дал вам эту записку?
– Он у дверей апартаментов, миледи.
– Попросите его войти.
– Я предлагал ему, миледи, но он ответил, что это будет неразумно в такое позднее время. И все-таки
